Метчики повысили безопасность до такой степени, что едва не встал вопрос об упразднении за ненадобностью Криминального отдела. Убийцы в четырех случаях из пяти брались милицией почти на месте преступления, поскольку их выдавали метчики и Картотека. В Криминальный отдел информация поступала немедленно. Убийцу идентифицировали метчики. А что делать в данном случае? Прошло более суток. В каком состоянии было в настоящий момент место преступления?
— Эту женщину убили в историческом городе, — уточнил Грубер. И добавил, обращаясь к молодому человеку, представлявшему юридическую власть, которая знала меньше колдуньи: — Исторические города не находятся под нашей юрисдикцией. Об этом преступлении еще долго никто бы не узнал, не наткнись на труп и не извести министерство один из жителей.
— Кто вас предупредил? — спросил Мартино.
— Торговка цветами. Она ни при чем.
Роберта разглядывала фотографии.
— Это произошло в Лондоне? — спросила она.
— В День Доков, в конце XIX века, — подтвердил Грубер.
Майор собрал фотографии, сложил в папку, застегнул ее и вручил Роберте.
— Вам надлежит найти мясника, который сделал это. Будете искать его с помощью наших добрых старых методов расследования. Моргенстерн, вы возглавите следствие. Мартино, будете учиться ремеслу при Роберте Моргенстерн. Отныне она ваша непосредственная начальница. Понятно?
— Да, майор.
— Встреча через час на Северной пристани, — продолжил Грубер, обращаясь к молодому человеку. — Моргенстерн будет ждать вас там. Свободны.
Молодой человек встал, отдал честь, робко попрощался с Робертой и вышел из кабинета. Роберта нежно поглаживала черную кожаную папку.
— Зачем мне это ничтожество? — спросила она.
— Немного компании вам не повредит, Роберта. Иначе превратитесь в подобие своего попугайчика: ограниченную балаболку.
— Не смешите меня. Этот мальчик служит в Контрактах, а вы отправляете его на расследование убийства вне юридических рамок.
— Этот парнишка был первым на теоретических полицейских курсах.
— Прекрасно, он знает учебник наизусть. Сможет зачитать права своему убийце, пока тот будет разделывать его на шашлык.
— У меня нет выбора, Моргенстерн. Он рвался к настоящему делу. Оно у нас одно. — Роберта испустила долгий вздох. — К тому же… Он отпрыск могущественного семейства, без которого отдел, возможно, не существовал бы.
Роберта по лицу Грубера прочла, чего ему стоило это признание.
— Мартино… Я где-то слышала это имя.
— «Цемент Мартино».
— Конечно, «Цемент Мартино»! — воскликнула Роберта. — Не они ли построили это здание?
— Отыщите убийцу, — внезапно приказал майор. — Это — больной. Он не остановится на Мэри Грэхем.
— Я думала, раса серийных убийц угасла, — небрежно отпарировала Роберта. — Полагаю, этот птенчик не подозревает о моих маленьких талантах?
— Он ничего не знает. Можете рассказать ему сама, если хотите. Но напоминаю, Министерство безопасности не имеет права оплачивать услуги спиритов, магов или колдуний.
— Плохо. Вы очень плохо оплачиваете их услуги.
— Роберта, вы существуете только в детских книжках. И считайте счастьем, что получаете зарплату.
Колдунья встала. Она не нуждалась в том, чтобы майор отсылал ее. Она знала, когда разговор заканчивался.
— Моргенстерн! — окликнул ее майор, когда она собиралась переступить порог его кабинета. — Рекомендую вам в этом деле крайнюю осторожность и осмотрительность.
— С парнишкой?
— С Палладио. Исторические города — его великое творение. Придется ворошить дерьмо в его владениях. Даже если у него нет выбора, подозреваю, он без удовольствия смотрит на ваш приезд в Лондон.
— Oculos habent et non videbunt — у них есть глаза, но не видят они, — возразила Роберта, закрывая дверь Криминального отдела.
СМЕРТЬ ГЛАЗАМИ МЭРИ ГРЭХЕМ
Пеликан с легким покачиванием разрезал воду. Моргенстерн и Мартино сидели на верхней палубе над носом судна, любуясь видом лагуны, такой безбрежной, что даже искривлялась линия горизонта.
Молодой человек молчал с момента отплытия. Колдунья считала, что он молчит из робости. Но последние десять минут он ерзал на месте, выдавая желание завязать разговор. Наконец решился:
— С какого времени вы работаете на Криминальный отдел… мадам Моргенстерн?
— Прежде всего мадемуазель. Второе: перестаньте мне напоминать об этом. И в-третьих, около двадцати лет.
Мартино задумался над ответами и присвистнул, сообразив, что означал последний.
— Значит, вы начали до метчиков и милиции!
— Ветеранские заслуги. Я отношусь к старой школе сыщиков. Вы ими восхищаетесь?
— Простите?
— Метчиками, милицией, всеми этими, наноштуковинами, которые носятся повсюду, собирают, классифицируют, предсказывают, бьют тревогу, предупреждая Безопасность. Вы ими восхищаетесь?
Мартино на несколько секунд задумался.
— Я восхищаюсь Добром, побеждающим Зло. Метчики и милиция — всего лишь инструменты.
Молодой человек родился в эпоху химических добавок, которые помогали полиции так, как никогда в истории. Как он мог сбросить их со счетов? Чтобы преступление вновь стало безнаказанным? Исторические города были последними анклавами, куда метчики не допускались. И результат был налицо: выпотрошенная женщина, ее убийца на свободе…
Мартино вытащил из папки экземпляр
Статья «Чувствительных просят воздержаться» описывала два города из творений графа Палладио. Они разрушались раз в неделю и отстраивались за двое суток: Лиссабон и Сан-Франциско. В одном воссоздавался опустошительный пожар, который контролировался специальными службами, а во втором в заданные часы дрожала земля. Въезд в эти города разрешался только после медицинского освидетельствования. Сердечников, детей и стариков туда не пускали.
«Мало интересного», — подумал молодой человек.
Из журнала к ногам Мартино выпал конверт. Он поднял его, повертел. Конверт был запечатан. Следователь распечатал его и вынул два листка бумаги и лиловую карточку. Внимательно прочел первый листок и отложил в сторону. На втором была написана загадочная фраза: «Я убил полковника Гардинера».
Карточка была бесплатным пропуском в Лондонскую башню. Мартино поспешно убрал ее, когда Моргенстерн вновь обратилась к нему.
— Знаете, почему люди любят исторические города? — спросила она. — Почему они никогда не пустеют?
— Из-за анонимности, потому что там запрещены метчики, — поспешно ответил он.
Роберта с торжествующим видом кивнула.
— Согласен, — продолжил Мартино. — Вы не любите метчиков. Но здесь я с вами не согласен,
