ярком голубом небе, на котором были заметны лишь несколько высоких облачков на юго-западе, — все же в воздухе ощущалось напряжение. Дюжины встревоженных птиц бестолково носились, перекликаясь пронзительными, раздраженными криками.
В течение получаса я наблюдал за вялой игрой за столами и даже пару конов сыграл в рулетку, но этот день не располагал к выигрышам. Крупье, как могли, приветствовали любое проявление активности. Атмосфера была слишком удушающей, чтобы подстегивать интерес игроков, продолжавших играть, только повинуясь привычке.
Но для меня было во всем нечто большее, чем просто гнетущая атмосфера. Я чувствовал странную горячую точку между лопатками, которая могла быть отличной мишенью для кого-то. В прошлом я уже много раз ощущал нечто подобное, чтобы это игнорировать. Это не было предчувствием — просто комбинация обстоятельств, которую распознало мое подсознание и сразу же послало сигнал опасности в эту самую точку на моей спине.
Я медленно обернулся, оглядывая посетителей в казино. Я знал в лицо нескольких из свиты Ортеги; другие держались так непринужденно, что это тоже моментально бросалось в глаза. Я разглядел Марти Стила, который как раз в эту секунду посмотрел на меня, помахал рукой и вернулся к игре. Завсегдатаи, как обычно полностью поглощенные игрой, совершенно не волновались из-за урагана, туристы же беспрестанно смотрели на часы и каждые несколько минут выясняли, нет ли изменений в авиарасписании, убивая время за столами в ожидании вылета.
Я не заметил никого, кто бы привлек особое внимание. Но уязвимая точка между лопаток была по- прежнему горяча. Я вознамерился было заказать напиток в баре и тут увидел, как Анджело подает мне сигнал, поэтому вместо бара направился к лифту. В это время суток в лифтах не было лифтеров, так что, войдя в пустую кабинку и нажав кнопку, мы оказались одни.
У нас было не так много времени, и Анджело говорил очень быстро:
— Исправленный паспорт доставлен сеньорите Гордо, как вы хотели. Сегодня вечером она получит форму горничной. На ее имя куплен билет на рейс 51, вылет завтра вечером. Она выйдет из гостиницы вместе с другими горничными, когда закончится смена; брат Марии Лопес отвезет ее в аэропорт на своем грузовике.
— Ты уверен в этих людях?
— Как в собственной матери, сеньор. Они наши, какой была и Роза Ли.
— Люди Сабина начеку в аэропорту, Анджело.
— Я полагаю, как и все женщины, она владеет искусством грима. Не потребуется слишком много воображения, чтобы изобразить из себя горничную или встревоженную туристку, в спешке уезжающую. Я знаю этих людей, сеньор. Таможня — одно большое недоразумение. А вот людей Сабина следует опасаться, но об этом позаботятся. — Он посмотрел на меня и улыбнулся. — Существует много способов отвлечь их внимание.
— Они будут проверять билеты?
— Вряд ли. Служащие аэропорта не привыкли к подобной суматохе. Они будут рады выпроводить всех отъезжающих как можно скорее, не задавая никаких вопросов. Очутившись на борту самолета, она окажется в абсолютной безопасности. Самолеты взлетают немедленно, как только заполнятся.
— За тобой не следят, приятель?
— Я смогу позаботиться о себе. Опасность со стороны начальника полиции Сабина грозит в основном вам.
— Если бы мне надо было беспокоиться только об этом, я был бы счастлив, — сказал я. — Как насчет сегодняшнего вечера?
— Я буду свободен час после шести. Визит к вам в номер — последний перед перерывом на ужин.
— Отлично. Я буду ждать, — кивнул я.
Лифт остановился, и Анджело вышел.
Когда я зашел в наш номер, Ким там не было. Ее сумочка исчезла вместе с тремя пятисотдолларовыми купюрами; но остальные деньги были на месте, под ковром, где я их и положил. Насколько я мог судить, вся ее одежда тоже висела в шкафу. Я перевернул комнату в поисках записки, но она ничего не оставила.
Я беззвучно выругался. Ким должна была вести себя осторожнее. Никто не давал ей полномочий действовать самостоятельно — только постоянно находиться при мне. Если она решила что-то предпринять в связи с этими тремя купюрами, то здорово рискует нашими шеями.
Солнце катилось к горизонту, оставляя за собой пурпурную полоску света, которую потом смоет ночь, завернув город в безлунную черную мантию. Что бы ни случилось с Ким, я не мог даже попытаться выследить ее. Когда до шести осталось несколько минут, я засунул в кобуру на поясе свой сорок пятый, и тут же раздался стук Анджело в дверь.
Он зашел, неся на подносе ужин на двоих, спрятал в карман подписанный мной чек, за которым ему следовало зайти еще раз позднее, и спросил:
— Вы готовы, сеньор?
— Полностью. Как там охранник?
— Утоляет жажду бутылкой вина в подсобке.
— А что, если он потом спросит тебя об этом?
— Он сам потребовал вина, сеньор. Он скоро заснет.
— О'кей, тогда двинем.
Выход наружу был значительно упрощен почти полным отсутствием народа в отеле. В цоколь мы спустились на служебном лифте, после чего отправили кабину на первый этаж, успев нажать кнопку, едва выскочили в коридор. Потом мы пробрались мимо завалов из картонных коробок с посудой к окну, ведущему в вентиляционную шахту между отелем и примыкавшим к нему зданием. Анджело с силой растворил окно соседнего здания, протиснулся в него и махнул мне рукой, чтобы я следовал за ним. Оказавшись внутри, я положил руку на его плечо, и он повел меня по каким-то лабиринтам, в которых, казалось, хорошо ориентировался. Наконец мы очутились перед служебным выходом на боковую улочку.
Анджело не стал рисковать, связываясь с такси. У тротуара был припаркован потрепанный старенький грузовик, в который мы и запрыгнули и кружными путями, чтобы удостовериться, что за нами нет слежки, отправились к дому Розы Ли.
Мы вошли в дом с тыла, легко открыв замок отмычкой. Я включил маленький фонарик и начал осторожно шарить в темноте. Как узнал Анджело, полицейское расследование свелось к установлению времени и орудия убийства. Основным подозреваемым был я, так что другие версии не разрабатывались. В настоящий момент люди Сабина вели расспросы среди многочисленных поклонников Розы в баре «Орино», проверяя версию убийства из-за страсти.
Анджело указал на кухню:
— Она была убита там, сеньор.
Я обвел комнату лучом фонарика. Осколки разбитых тарелок все еще были разбросаны по полу, ларь с хлебом, стоявший в углу, перевернут, а его содержимое валялось под ногами, два деревянных стула разворочены, словно кто-то сильно ударил по ним.
— Ей пришлось бороться, — сказал я.
— Да. Она вся была в кровоподтеках.
Я встал на колени, собрал осколки тарелок в кучу и рассортировал их. Через три минуты уже было более или менее ясно, что именно разбито. Одна глубокая тарелка и чашка с блюдцем.
Так как Анджело с интересом наблюдал за моими действиями, я пояснил:
— Она не развлекалась. Кто бы это ни был, он пришел сюда тайком, как и мы, и убил ее, когда она готовила себе еду.
— Я не понимаю, сеньор.
— Не важно. — Я встал. — Пойдем дальше.
Он последовал за мной обратным путем в старый гараж, посмотрел, как я расправляюсь с замком, и прошел в дверь после меня. Я высветил фонариком знакомые предметы, ища признаки обыска, затем направил его луч на балку, в которой был замаскирован радиопередатчик.
Анджело проговорил:
