Я подошел к телефону, снял трубку и набрал номер. Когда знакомый голос ответил мне, я спросил по- испански:
— Чет, это ты приставил ко мне хвост?
И хотя я вытащил Чета Линдена из постели, он был совершенно бодр и адекватен.
— Угу, — услышал я его ответ. — Решили подержать тебя под колпаком, пока полностью не убедимся. Хорошо порезвился с этой маленькой блондиночкой, Дог? Если тебе понадобится разузнать что-нибудь насчет нее, то я готов хоть сейчас рассказать тебе.
— Друг, вы же не станете мне надоедать, правда? — В голосе моем послышалась скрытая угроза.
— Конечно нет, Дог. Что ты!
— Тогда дай отбой. Когда в следующий раз я соберусь пойти куда-нибудь, то все равно оторвусь от них. А если увижу их во второй раз, пусть пеняют на себя. Если же это случится в третий раз, тут уж не обессудь, я возьмусь за них всерьез, а потом доберусь и до тебя.
— Быстро меняешь свое мнение, Дог.
— Давай не будем портить друг другу жизнь, Чет. Это тебе не любительский театр. Кому, как не нам с тобой, знать это. Так что, отзываешь хвосты?
Последовало минутное молчание, а следом за ним вопрос:
— Что собираешься делать?
— Завтра встречаюсь со своей семьей. Потом, наверное, вернусь сюда. Буду рад дать тебе знать, если, конечно, ты не обрубишь этот номер.
— Ты же не собираешься поиметь меня, Дог?
— Чет, если я решу сделать это, ты даже не узнаешь.
— Ладно. Мы сохраним этот номер.
— Чет...
— Да, Дог?
— Что ты оставил на закуску?
Он хрюкнул, и я как наяву увидел ухмылку на его лице.
— Что, еще не совсем растерял мозги?
— Выкладывай, малыш.
— В Париже суматоха. Кое-кто из твоих бывших знакомых пытается вычислить твое место пребывания. Очень скоро они все поймут и возьмут след.
— Черт возьми, меня ведь совсем нетрудно найти. Я воспользовался своим личным паспортом и вернулся тем же путем, каким и уезжал.
Я снова услышал хрюкающий смех Чета:
— Это-то как раз и сбило их с толку. Им и в голову не приходит, что ты мог выкинуть такое. Маскировка — лучше не придумаешь.
— Тогда скажи им, где я.
— Да, конечно. Не слишком заморачивайся по этому поводу, Дог. Ты же знаешь, в каких условиях приходится работать.
Чет напоследок еще разок хрюкнул в трубку и дал отбой. На физиономии Ли застыло тревожное выражение. Он никак не мог взять в толк, что происходит.
— Скажи мне только одну вещь, Дог, — выдавил он наконец. — Не стоит ли мне начать переживать за свою задницу?
Вопрос был слишком хорош, чтобы оставить его без внимания.
— Это вряд ли.
Губы Ли побелели, он нервно сглотнул и шатаясь побрел в свою спальню.
— Надо же! «Вряд ли»! — хмыкнул он. — Господи ты боже мой!
Глава 8
Мы все втроем уселись в заднее отделение лимузина. Нет, не на заднее сиденье. В отделение. Оказывается, когда дело доходило до того, чтобы побаловать себя роскошью, Лейланд Хантер ни в чем себе не отказывал. Он устроился в кресле, специально созданном по его собственному проекту, и начал лениво раскачиваться в нем, самодовольно улыбаясь нам с Шарон, словно ребенок, который хвастается своей новой игрушкой.
— Нравится?
— Я недооценивал тебя, всемогущий Хантер, — восхитился я.
— Цветной телевизор, — постучал он по дверке рядом с собой. — Бар выдвигается прямо из стены с вашей стороны. И вина в нем отменные. Радио, холодильное отделение для льда...
— Если заднее сиденье раскладывается и превращается в кровать, то могу сказать, что это настоящий бордель на колесах, друг мой. — Шарон ткнула меня локтем в бок, но я почувствовал, что она едва сдерживает улыбку. — И не надо смеяться, малышка, — повернулся я к ней. — Этот старый козел еще о-го- го! Скажу по секрету, он серьезно подумывает заняться этим на профессиональной основе.
— В это я как раз могу поверить, — великодушно польстила Шарон адвокату.
Глаза Лейланда заблестели от удовольствия.
— Знаешь, а он прав. Конечно, все надо будет просчитать... рассчитать по времени, я сказал бы. Эх, возраст, возраст, никуда от него не деться, теперь я уже не тот, что раньше.
— Ох уж эти мужчины! — развеселилась Шарон.
— А теперь давайте поговорим о женщинах, — парировал Лейланд. — Возьмем, к примеру, тебя. Дог рассказал мне о твоих набегах на Мондо-Бич. Как ты думаешь, мог ли я встречаться с твоим отцом? Его ведь звали Ларри Касс?
Шарон задумчиво наморщила лоб:
— Ну... в общем, да.
— Значит, я действительно знал его. И неплохо знал. Одно время он отвечал за новые проекты на «Баррин». Очень достойный человек. Я всегда говорил, что фабрика много потеряла с его уходом.
— Он не мог смириться с новыми методами управления, — сказала Шарон.
— И я не виню его за это, — ответил Лейланд. — Стоило умереть настоящим гигантам, столпам индустрии, которые были прирожденными руководителями и обладали отменным деловым чутьем, как эпоха крупного бизнеса зашла в тупик. Промышленность шагнула далеко вперед, настала эпоха всеобщей компьютеризации. А вместе с ней на арене появилось новое поколение людей некомпетентных, которые прикрывают свою несостоятельность бесконечными колонками цифр, приобретенными в колледжах степенями и полученным по наследству состоянием. Больше никто не стучит кулаком по столу, не спускается вниз без костюма и галстука, чтобы дать хороший нагоняй начальнику цеха за то, что тот наломал дров или перегнул палку. Камерон Баррин был настоящим гигантом. Печально видеть, что и он покинул нас. — Дымка воспоминаний, затянувшая было глаза Лейланда, растаяла, и он с легкой улыбкой поглядел на Шарон. — Я помню, что у Ларри была дочь. Однажды он даже брал ее с собой на рыбалку.
— На лодке?
— Да, на весельной лодке. Мы ловили камбалу. А ты никак не желала надевать на крючок мальков...
— И плакала! Да, я это хорошо помню. Но вы же были таким... Извините.
— Не стоит, лапушка. Это было лет сто тому назад. Но по всему видно, что теперь меня ожидает более веселая жизнь, чем в молодости. Кстати, милая юная леди, надеюсь, ты не строишь никаких планов в отношении моего неразборчивого друга? Уверен, что в мире полно куда более подходящих и перспективных вариантов.
— Я помолвлена, мистер Хантер.
— Это не оправдание. Неужели твой жених одобрил бы то, что ты зависаешь с кем-то навроде... — многозначительно кивнул он в мою сторону, — пусть даже всего лишь на день?
— Сомневаюсь, что он стал бы возражать. Он человек широких взглядов.
— Вот и Дог такой же. Именно об этом я и толкую.
— Но ведь вы с нами. Разве вы не можете быть нашей дуэньей?
— Теперь уже нет, малышка. И Дог имел возможность убедиться в этом. Я стал таким распутником!
— В таком случае ему самому придется защищать меня.
