время я споткнулся на одном обстоятельстве дела, но не придал этому большого значения, таким ничтожным оно казалось, но сейчас оно приобрело первостепенную роль.
Я схватил Джорджию за локоть и поднял ее с кресла.
— Пойдемте отсюда. Возьмите свои вещи и шагайте за мной.
Она машинально схватила сумочку, шляпу и я вывел ее в коридор. Он был пуст, исчез даже парень с газетой. Из зала доносились звуки музыки и эхом отдавались вместе с боем барабана. Мне не понравилась эта пустота. Красная лампочка над дверью указала мне путь.
Если Эд Тенн ждет выступления Джорджии, то ему придется ждать очень долго. А может быть он думал, что один ищет ее и ему некуда торопиться? Я распахнул дверь во двор и первым вышел на улицу.
— Это он, Эд? — спросил человек с пистолетом.
— Он, — подтвердил Эд. — Хватайте его!
Я был готов к этому, для них это было большей неожиданностью.
Пистолет направленный на вас, заставляет некоторых застыть на месте, а я действую наоборот. Я сбил женщину с ног и сам рухнул наземь. Над моей головой просвистели пули. А мой пистолет, как живое существо, посылал гром и молнию в дождь. Откатившись в сторону, я привстал и вновь рухнул на землю, чтобы откатиться в другую сторону. Сейчас они стреляли наугад и могли подстрелить своих. Вспышки выстрелов застилали глаза пеленой. На миг я увидел рядом чьи-то ноги, дернул за них и ударил упавшего по голове рукояткой пистолета. В темноте отчаянно завизжала Джорджия. На фоне дверного проема показалась чья-то фигура. Я вскинул руку и пуля отколола кусок кирпича от стены, и тут кто-то навалился на меня, придавив к земле.
Сопротивляясь изо всех сил, я дотянулся до глотки противника и сжал ее, но страшный удар ногой в живот отбросил меня и они схватили меня вдвоем. Один за шею, а другой выламывал руку с пистолетом назад.
И тут послышался звук сирены и приятный скрежет тормозов. Из двора был всего один выход и они рванулись в него и неподвижно застыли, когда их осветили лучи трех фонарей. Все еще что-то вопила Джорджия, потом меня позвал Пат. Луч его фонарика высветил меня среди груды какого-то мусора и он помог мне подняться на ноги.
— Она где-то здесь, найдите ее, — проронил я через силу.
— Кто?
— Старая подружка Фаллона.
Он пробурчал что-то и направился к ней, а я стоял, прислонившись к стене и пытаясь перевести дух. Наконец он вышел, неся ее на руках.
— Убита? — испугался я.
— Все нормально, обыкновенный обморок.
— Слава Богу, Пат. Вы должны хранить ее как зеницу ока... Сейчас она для вас самая драгоценная вещь и для прокурора тоже.
— Майк, что здесь случилось?
— Она все расскажет, Пат. Только не пугайте ее и она вам все расскажет. когда вы все услышите, то поймете, что Эд Тенн очень близок к электрическому стулу. Заодно он замешан в убийстве Фаллона и она сможет это доказать.
И я потащился за ним на улицу, едва волоча ноги. Двое громил пытались оправдаться перед копами, но те не желали их слушать. Пат отнес Джорджию в машину и приказал шоферу ехать в Управление. Затем он неприязненно посмотрел на молодчиков. Шел дождь, лица их были мокры, но все равно было заметно, как им сейчас жарко.
— Это ребята Тенна, — сообщил я. — Он и сам был тут, чтобы руководить их действиями. Да, он действительно быстро соображает. Мой человек показал мне эту женщину и одновременно ее увидели его люди. Он начал предполагать, кто же это мешает ему и хотел сыграть наверняка, чтобы я не мог улизнуть с Джорджией. Сейчас он смылся, но его легко найти.
Вокруг начала собираться толпа. Люди окружили нас и заинтересованно спрашивали, что случилось. Потом я заметил Коки и помахал ему рукой. У него был мой плащ и я сразу надел его.
— Это тот самый парень, о котором я вам говорил, Пат. Буду признателен, если он все узнает первым, чтобы опередить другие газеты.
Договорились?
— А кто расскажет нам всю подоплеку... вы?
— Нет... я с этим окончательно покончил. Пусть Джорджия выговаривается. Она так долго хранила это, что будет счастлива облегчить душу, а я пойду домой. Когда вы все выясните, приходите и мы поговорим.
Пат внимательно посмотрел на меня и осведомился:
— Все это как-то связано с Декером?
— Да, и очень сильно. Вначале мы просто не замечали этого.
— А теперь все выяснится?
— Да.
Я повернулся, расталкивая зевак и пошел к своей машине, не обращая внимания на дождь. Город стал немного чище, но все равно было еще достаточно грязи, хотя она и пряталась за чужие спины. По дороге в город я увидел аптеку, открытую круглые сутки и вошел в нее позвонить. В справочной я узнал номер телефона на Айленде. После нескольких гудков усталый голос ответил:
— Мистер Робертс у телефона.
— Это Майк Хаммер... Я собирался позвонить вам раньше, но не смог. Вы не возражаете, если я кое-что спрошу у вас? Это весьма важно.
— В чем дело? — встревожился он.
— В то время, когда вы были прокурором, вы провели дознание против Фаллона и его банды, верно?
— Да, было дело, но мне не повезло.
— Скажите, вы получали какие-нибудь письма от Фаллона?
— Письма? — на минутку он задумался. — Нет... не получал, хотя был один случай... В моей корзине для бумаг валялся конверт на мое имя с обратным адресом Фаллона. Я узнал адрес, так как он жил тогда в отеле и наши люди сообщили мне об этом. Но ведь в то время Фаллон был уже мертв!
— Спасибо. Извините за беспокойство, Робертс.
— Пустяки, — пробурчал он и повесил трубку.
И я уже имел ответ на все вопросы. Имеется в виду, что теперь мне уже все стало понятно и надо было вновь торопиться, а не то будет поздно, слишком поздно... И так я уже боялся, что опоздал. Я проклинал всех ублюдков, убивающих жен и отцов ради того, чтобы какие-то гангстеры могли вдоволь молиться на своего божка, изображенного на зеленых бумажках. А на дождь и на ночь я уже не обижался.
В такую погоду на улицах было мало машин и я гнал на полной скорости, не обращая внимания на светофоры и свистки полицейских. Ужасное предчувствие терзало меня и я гнал как сумасшедший. Затормозив перед домом и бросив машину прямо поперек улицы я побежал по лестнице, перескакивая через две ступеньки к своей квартире. Ключ уже был наготове в моей руке.
Не останавливаясь, я вставил его в замок и повернул его. Дверь распахнулась и я ворвался внутрь с пистолетом в руке. Она была здесь и еще не было поздно. Няня валялась на полу лицом вниз, голова ее была в розовой крови, но она дышала и за ее одежду цеплялся плачущий ребенок.
— Мата... — проговорил я, — вы самая гнусная женщина, живущая на земле, но жить вам осталось очень мало.
Такой ненависти я еще не видел. Она опалила меня своими прекрасными глазами. Какой же маньячкой она была! Мата обронила нож, которым аккуратно вспарывала софу, и поднялась с колен, красивое смертоносное животное, каким она являлась. Я осмотрел часть комнаты. Сиденья стула были аккуратно вырезаны и брошены на пол.
— Мне давно надо было об этом догадаться, малышка. Сколько раз я уже замечал это. Ни один мужчина не режет подушки так аккуратно. Вы тут все так здорово обработали, почти как квартиру Тоди. Вы не нашли
