сведения об этом не восходят раньше XVI века; но это, однако ж, не дает повода заключать, чтоб украшения этого рода принесены были к нам византийскими греками, выехавшими в Москву в конце XV столетия с Софьею Фоминичною Палеолог. Без сомнения, и в древнейшее время великокняжеские хоромы украшались священными изображениями, может быть, по примеру духовных иерархов, которые, по всему вероятию, первые внесли священную стенопись в свои палаты. Владычные сени (в смысле дворца) и большие палаты новгородских святителей были подписаны, то есть украшены стенописью, еще в первой половине XV столетия, при возобновлении их после пожара, истребившего владычний двор, в 1432 г. Летописец упоминает об этом событии в ряду многих других возобновлений и построек и нисколько не придает ему значения новости, дотоле невиданной, так что из его слов можно заключить, что такие же украшения существовали и до пожара и составляли, вероятно, одно из обыкновенных условий благолепия, которым отличался двор новгородского владыки. Выше мы приводили известие XII века, что у частных лиц бывали расписываемы повалуши. В сенях Киево-Софийского собора открыты также изображения даже светского содержания, которые могли принадлежать еще первым временам его постройки (XI и XII вв.) и составляли, быть может, части украшений великокняжеских дворцовых переходов в собор.
Московский великокняжеский дворец украшен был стенописью вскоре после его отстройки, при великом князе Василии Ивановиче. В 1514 г. Средняя палата дворца именутся уже Золотою[97], следовательно, она была подписана, то есть украшена иконописью. К сожалению, неизвестно, какие события церковной истории или какие бытейские деяния и причти были написаны в первый раз в этой палате. Весьма любопытные сведения по этому предмету встречаются только в актах половины XVI века. В это время царские палаты, при возобновлении их после опустошительного знаменитого в летописях Москвы пожара, в 1547 г. были украшены новым стенным бытейским письмом, под непосредственным наблюдением знаменитого благовещенского попа Сильвестра, который едва ли не в первый раз решился изобразить на стенах царских палат содержание некоторых церковных догматов приточне, в лицах, само собою разумеется, с ведома и, быть может, по указанию самого митрополита Макария.
Приверженцам стоячей старины это показалось несогласным с преданием Церкви, потому что до того времени иконопись, не уклоняясь ни одною чертой от древних византийских образцов и подлинников, ограничивалась только более или менее верным, раболепным их переводом. Одним из главных действователей в этом случае был дьяк Иван Висковатый, писавший, между прочим, и о царском дворце, что «в полате царской притчи — писано не поподобию: написан образ Спасов да туто же близко него написана жонка, спустя рукава, кабы пляшет; а подписано под нею: блужение, а иное ревность и иные глумления».
Созван был собор. Митрополит Макарий разрешил недоумение Висковатого и объяснил ему, что в палате написано было приточне Спасово человеколюбие, еже о нас, ради покаяния. Любопытное описание всех изображений, в которых выражена была эта притча, находим в актах того же собора. «Писано в полате в большой (Средней Золотой) в небе, на средине. Спас на Херувимех, а подпись: Премудрость Иисус Христос. С правые страны у Спаса дверь, а пишет на ней 1) мужество, 2) разум, 3) чистота, 4) правда. А с левые страны у Спаса же другая, а пишет на ней: 1) блужение, 2) безумие, 3) нечистота, 4) неправда. А меж дверей, высподи, диавол седмиглавный, а стоит над ним Жизнь, а держит светильник в правой руле, а в левой копие; а над тем стоит Ангел, Дух страха Божия. А за дверью с правый стороны писано земное основание и море, и преложение тому во сокровенная его; да Ангел, Дух Благочестия, да около того четыре ветры. А около того все вода, а над водою твердь, а на ней солнце, в землю падаяй при воде; да Ангел, Дух Благоумия, а держит солнце. А под ним от полудни гоняется после дни нощь. А под тем Добродетель да Ангел; а подписано: рачение, да ревность, да ад, да заец. А на левой стороне, за дверью, писано тоже твердь, а (на) ней написан Господь, аки Ангел; а держит зерцало да меч; Ангел возлагает венец на него. И тому подпись; Благословиши венец лету благости Твоея. А под ним колесо годовое; да у Году колесо; с правую сторону любовь да стрелец, да волк; а с левые стороны Году зависть, а от ней слово к зайцу: зависть лют вред, от того бо начен и прискочи братоубийц; а Зависть себе пронзе мечем; да Смерть; а около того все твердь; да Ангели служат звездам и иные всякие утвари Божия. Да 4 Ангелы по углом (полаты): 1) Дух Премудрости, 2) Дух Света, 3) Дух Силы, 4) Дух Разума» [98].
Эта весьма замечательная символическая стенопись, несколько раз поновляемая, сохранялась с некоторыми прибавлениями и изменениями до конца XVII столетия, и при Алексее Михайловиче была описана в 1672 г. иконописцем Симоном Ушаковым с означением всех изображений и подписей, какие были на стенах и сводах палаты Подлинник этого любопытного описания принадлежит ныне Импер. Публичной библиотеке. Он находился у Карамзина, который в своей Истории (т. X, 153, пр. 453) предложил из него небольшое извлечение. Список с этого подлинника мы напечатали в собранных нами «Материалах для истории, археологии и статистики города Москвы», ч. I, стр. 1238–1271. Из дел Оружейного приказа видно, что еще 11 марта 1672 г. «В. Государь указал в своей Золотой Полате стеннаго письма осмотрить и над бытьями подписи, которые зарубились (загрязнились), прочистить и списать в тетрадь, а для прочистки подписей взято 20 человек иконников, а над теми иконники надсматривать и у справки подписей быть Оружейные Полаты иконнику Никите Павловцу». Но затем 20 марта это дело было поручено иконописцу Симону Ушакову. И тот и другой были знатнейшими иконописцами царского дворца.
Воспользуемся этою описью, дабы в возможной полноте, хотя и сокращенно, представить любопытное содержание стенописи, очень замечательной не только в символическом, но еще более и в историческом отношении. Золотая палата представляла квадратное здание в 6 саж. длины и ширины со сводами и с заветным числом окон, как в крестьянских избах, по три со стороны, в стенах, восточной на Передние переходы Красного крыльца, южной — к Набережной Панихидной палате и западной — к Столовой избе, где в северо-западном углу на месте окна стояла большая печь. Северная сторона примыкала к сеням, где находилась входная дверь в палату и направо задний угол с печью. В переднем юго-восточном углу, выходившем к Благовещенскому собору, между окнами южной стены находилось государево место — трон.
Начнем с сеней палаты, которые длиною простирались в ширину палаты на 17 арш., а в ширину — на 13 арш.
При входе в эти сени, вверху, в небе, т. е. на своде, прямо против входящего, в кругу, был написан Господь Саваоф на престоле седящ, в недрах Сын, сверху Сына — Дух Святый. Около того круга простирался по сводам другой круг, по самые шелыги, то есть касавшийся самых стен. Шелыгою именовалось закругление прямой стены под сводом. Здесь, в этом большом кругу, в семи отделах помещались следующие изображения: на первом месте, над входными дверьми от Красного крыльца, — «Благословение Господне на главе праведнаго» — молятся 2 мужа, около их древеса, вверху — летящий Ангел Господень благословляет их. Таким образом, входящий был осеняем благословением Ангела.
Второе изображение, следуя от дверей по правой стороне, имело подпись: «Сын премудр веселит отца и матерь» и представляло: палаты, в палатах царь обнимает сына, а у сына царева в руках книга; за царем — царица, пред ними стол; за царицею (стоят) боярыни.
В третьем изображении была подпись: «Наказание (поучение, наставление) приемлет источник бессмертия; изо уст праведного (справедливого) каплет премудрость». Под надписью написано: «Царь в полатах селит на престоле млад; ангел летящий возлагает на его главу венец. Из правой руки царевой вода пущена; в той воде стоят нагие люди, препоясаны платами, мало преклонны, обращены к царю. Слева от царского престола стоят вельможи».
Четвертое изображение с подписью: «Зачало премудрости: Страх Господень. Стяжи разум Вышняго и вознесет тя и почтет тя и обымет тя и даст главе твоей венец нетленный и гривну злату на выю твою» —
