полосата. Две подушки пуховыя, наволочки куфтерныя желты, верхния наволочки полотняныя. Две подушечки пуховыя, наволочки отлас червчат. Одеяло камка кизылбашская по серебреной земле травы шолк гвоздичен, зелен, празелен, червчат; в травках листье золотное с розными шолки; грива (кайма) отлас золотной по зеленой земле полосы с белым да с червчатым шолком; испод и опушка горностайная. — Одеяло холодное камка кизылбашская цветная по белой земле листье золото в травах; грива отлас золотной по лазоревой земле; подкладка тафта лазорева. Под государевою большою постелью ковер цветной велик. У государевы ж большие постели две колодки сафьянные червчаты», которые обыкновенно приставлялись к кровати для влазенья на постель; они назывались постельными и приступными колодками[145].
Это была постель двуспальная. Обыкновенная или, так сказать, вседневная, односпальная постеля убиралась проще. Такая постель находилась в третьей государево комнате и описана следующим образом: постеля меньшая бумажная, наволока камка желта травная. Бумажник наволока куфтерная червчата. Взголовье пуховое наволока куфтерная червчата. Одеяло. Колодка сафьянная червчата [146].
Само собою разумеется, что постели парадные, которые выставлялись по случаю семейных празднеств, свадеб, родин, крестин и т. п., убирались гораздо богаче. Они до этих случаев сохранялись обыкновенно в казне государевой или царицыной Мастерской палаты. Следующее описание постели, принадлежавшей также царю Михаилу, даст нам понятие о подобных парадных постельных нарядах.
«Государевы постели стоят в государево Казне его государевы Мастерские Полаты: Постеля большая бумажная, наволока атлас турской двойной по серебряной земле круги золоты, в них шолк зелен, да в малых кружках шолк ал. Постеля пуховая, наволока атлас по червчатой земле опахала и травы золотные, в них шолк бел-таусинен-лазорев. Постеля пуховая, наволока цветная камка червчата-бела-желта-зелена, делана лучонками. Взголовье пуховое, наволока атлас турской двойной по серебряной земле круги золоты, в них шелк ал да зелен. Взголовье, на нем наволока атлас по червчатой земле опахала и травы золотные, в них шолк ал да таусинен. Взголовье бумажное, наволока цветная камка червчата бела-желта-зелена, деланы лучонками. Подушечка пуховая, наволока атлас червчат. Одеяло атлас золотной по лазоревой земле, грива низана жемчюгом по атласу по червчатому; в гриве ж каменья 17 лалов, да 24 яхонта лазоревы, 23 изумруда. Круг одеяла кайма низана жемчюгом по червчатому атласу без каменья. Тоеж постели два ковра цветные с золотом и серебром. Сукно багрецовое кровельное. Тех же постель две коровьи большие подволочены сукном красным плохим, сверху поволочены кожею красною. В них две простыни подстилочныя. Рундук обит бархатом червчатым» [147]. Парадные постели для сохранности и с кроватью покрывались чехлами из киндяку или другой подобной материи, или же покрывальными сукнами; обыкновенно же их сохраняли в коробьях постельных, или больших сундуках. Особые простые и парадные постели цариц, как равно царевен и царевичей, убирались подобным же образом. Вот описание постелей, хранившихся в Мастерской палате цариц Марьи Ильичны и Натальи Кирилловны и перенесенных туда, вероятно, по излишеству или как запасные, которые, впрочем, в большинстве предметов состоят из старых вещей царя Михаила.
«Постели: бумажная, на постеле наволока атлас по серебряной земле круги велики золоты, около кругов шолк зелен, меж кругов кружки невелики золоты ж, в кружках деревца шолк ал. Пуховая, на постеле наволока атлас по червчатой земле травы и опахалы золоты. Зголовье бумажные, наволока атлас золотной по серебряной земле. Зголовье пуховое, наволока атлас золотной по червчатой земле опахала и травы золоты. Постеля пуховая, наволока камка кармазин червчата-бела-желта-зелена, делано лученчаты. Зголовье пуховое наволока камка кармазин бела-червчата- желта-зелена, деланы лученчаты. Подушка — наволока атлас червчат. Две постели одна бумажная, другая пуховая, да два зголовья пуховые ж. На постелях и на зголовьях наволоки камка кармазин червчата-бела-желта-зелена, деланы лученчаты. Два ковра цветных с золотом да с серебром, да сукно кровельное багрецу червчатого, да две простыни. Рундук обит бархатом червчатым золотным, что ставитца у постели. Ковер турской делан золотом и серебром с шолки розными. Пять наволок подушечных золотных подложены кутнями. Две подушки бархат турской по червчатой земле, в средине кубы золоты да около репьи серебрены, в обводе шолк зелен да травки-рыбки».
Описание одеял и некоторых других нарядов для полноты мы помещаем в Материалах. Необходимо заметить, что постели и все предметы их убранства переходили, как большая часть платья, наследственно к детям и внукам, и поэтому сберегались иногда несколько десятков лет, хотя в подновленном и измененном виде, соответственно новым вкусам и потребностям, что можем видеть и из приведенного здесь описания.
Итак, почти все убранство Постельной комнаты, или Спальной, заключалось главным образом в постеле и, разумеется, в разных других предметах постельного обихода, о которых также необходимо сказать несколько слов. Прежде всего следует заметить, что в Спальной того времени мы не встречаем такого количества икон, какое очень часто можно встретить в теперешних спальнях, когда эти комнаты получили уже отчасти и значение Крестовых, совсем упраздненных у большинства даже зажиточных людей. В старину Постельная комната украшалась только поклонным крестом и иконою, стоявшими, по обычаю, в переднем углу, и крестом или небольшою иконою, которую ставили над входными дверьми. Так как утренняя и вечерняя молитвы совершались по обыкновению в Крестовой, то в Постельной и не требовалось целого иконостаса. Поклонный крест предпочитался, как сокрушитель всякой нечистой и вражьей силы, столько опасной во время ночного «пребывания», как «бич Божий бьющий беса», что нередко обозначалось и в монограммах на этом кресте.
В Постельной комнате хранилось необходимое белье и разные мелкие принадлежности мужского или женского убора. Белье в царском быту сохранялось всегда очень бережливо, к чему побуждали распространенные, можно сказать, всеобщие и глубокие верования в порчу, в колдовство и во всякое ведовство, от которого необходимо было уберегать себя самыми строгими мерами. Если случалось заметить что-либо чрезвычайное в порядке или относительно чистоты белья, то панический страх овладевал всеми, кто только был прикосновенен к этой статье царского обихода. Между тем это чрезвычайное представляло почти всегда самые обыкновенные вещи, делавшиеся, разумеется, очень чрезвычайными по суеверному настройству века. Так, в 1630 г., как упомянуто, царь Михаил указал отдать свои большие парадные постели, описанные нами выше, в царицыну Мастерскую палату. Когда стали их принимать, то было «осмотрено у одеяла, у большаго на гриве (род каймы) на правой стороне близко угла в двух местах проторчи (дирки) невелики, одна проторчь зашита, а другая не зашита». «Тогож часу начальник Царицыной Мастерской Полаты Фед. Степ. Стрешнев да постельничий государя Степ. Лукьян. Хрущев извещали о том государю и государь того одеяла в царицыных хоромах осматривал». Не знаем последствий этого дела, но обыкновенно бывало так, что поднимали поголовный розыск на всех, кто сколько-нибудь касался делу. Допрашивали тех, кто шил, напр., одеяло, кто сохранял его, кто убирал им постель и т. д. Приведем еще случай, хотя тоже, к сожалению, неполный, ибо конец дела вовсе утрачен.
«156 (1648) г. июля в 20-й день государь царь и в. к. Алексей Михайлович всея Руси указал Прокофью Федоровичу Соковнину да дьяку Петру Арбеневу сыскать и распросить княгиню Авдотью Коркодинову про свою государеву сорочку да государыни царицы и в. к. Марьи Ильичны про два чехла, кто тое сорочку и чехлы (из) мастериц делал, и как тое сорочку и чехлы отдавала делать мастерицам, осматривала ль; и в те поры, по ее осмотру, сорочка и чехлы целы ль были, и будет в те поры целы были, и как тое сорочку и чехлы мастерицы принесли к ней, отделав, и она осматривала ль? и того ж числа княгиня Авдотья Коркодинова распрашивана, а в распросе сказала: кроила
