— Ну и? — спросил он у кажущейся безлюдной вокруг себя тьмы. — Вам удалось определить траекторию объекта?
Усиленный невидимыми динамиками чей-то голос, идущий, казалось, прямо из космоса, ответил:
— Объект установлен, Главный Агент.
В псевдопространстве перед Чингом начала увеличиваться в размерах ярко-красная точка, которая превратилась в диск, быстро приближающийся к астероиду. Но… диск этот летел не со стороны Солнца или Земли! Он летел снаружи, со стороны Сатурна или Юпитера!
— Откуда он? — спросил Чинг.
— Мы еще не можем определить это с большой точностью, Главный агент, — отвечав все тот же призрачный голос. — Однако мы рассчитали его путь от орбиты Плутона. И пока все. Такое впечатление, что он… что он летит ниоткуда. Если только это не происки Гегемонии, то объект появился из межзвездного пространства…
Чинг обвел взглядом тех, кто его окружал и задержался на Шнеевайсе. Глаза физика были устремлены на объект, форма которого вырисовывалась все отчетливее. Больше не могло быть сомнений, они видели перед собой дискоид.
Да, но каких размеров? Необходимо было знать расстояние до него.
— Расстояние? — осведомился Чинг.
— Три километра, — отвечал оператор лаконично.
— Невероятно! — воскликнул Шнеевайс. — Это значит, что его диаметр всего около трех метров! Проверьте еще раз!
В наступившей опять тишине было видно, что поведение объекта изменилось. Он перестал увеличиваться, как будто он остался на постоянной орбите вокруг астероида на высоте не более двух километров. Он пролетел над головами наблюдавших за ним Братьев, исчез у них за спиной, появился у них из-под ног, чтобы подняться прямо перед ними вверх и продолжать свое вращение… “Однако слишком уж большая у него скорость, — подумал Чинг, — трудно объяснить обычными законами астрофизики”.
— Расстояние 1580 метров, — послышался все тот же бесстрастный голос. — Мы предприняли необходимые контрмеры. Он продолжает вращаться вокруг астероида. Но крутится он чертовски быстро. Несомненно, это космический корабль.
— Не может быть, — возразил Шнеевайс. — Уж слишком он мал…
— Дайте нам максимальное увеличение, — скомандовал Чинг.
И тотчас же пространство, которое их окружало, потеряло свои очертания, как будто сместилось. Затем оно стабилизировалось, и изображение снова стало четким. Далекие звезды остались яркими точками, а черная пустота пространства — все такой же черной и пустой. Вроде бы ничего не изменилось. Ничего, кроме…
Кроме неопознанного объекта, который оказался ракетой ярко-красного цвета, диаметром метра четыре, с выхлопными соплами, опоясывающими центральную часть, и с голубоватым соленоидом сзади…
В то время, как ракета безостановочно продолжала свой путь, Шнеевайс воскликнул:
— Теперь вы понимаете?! Надеюсь, вы понимаете? Тот же тип ракеты, который был заснят зондом, только значительно меньших размеров. Он… должно быть, следовал за сигналами оттуда!
— С самого Синюса! — воскликнул Фелипе.
— С самих звезд!
— Мы приняли радиосигнал, — вмешался все тот же безразличный голос. — Передана формула водорода.
— То есть как это принято при межзвездных сообщениях! — возликовал Шнеевайс.
— Пошлите ответ, — сказал Чинг.
Послышалось завывание, свист. Затем странный ритмичный звук, серия “бип”, прерываемых паузами, не означавшими, казалось ничего конкретного, раздался в зале обсерватории, в то время как объект продолжал свое безостановочное вращение. Чинг почувствовал, что ему становится плохо. Как будто он остается в одиночестве в открытом космосе, в полной зависимости от этого объекта, который, чувствуя, что за ним наблюдают, следят за каждым его шагом, продолжал тем не менее все так же вызывающе вести себя с какой-то прямо сверхчеловеческой самоуверенностью…
— Бип-бип-бип. (Пауза). Бип. (Пауза). Бип-бип-бип-бип. (Пауза). Бип. (Пауза). Бип-бип-бип-бип-бип- бип. (Пауза). Затем долгая пауза. Затем все сначала…
— Что же это? — спросил Чинг. — Что-то мне этот ритм напоминает…
— Три… один… четыре… один… шесть, — повторил задумчиво Шнеевайс. — Три один, четыре, один шесть! Ну конечно же! Пи! Число Пи с приближением до четвертого знака, записанное для бесконечного повторения. Он говорит нам, что понимает нашу математическую систему! Что наше исчисление на десятичной основе!
— Он говорит нам, что он существует, и что он продукт разума, — добавил Чинг. — Он признает в нас людей, обладающих разумом.
И вдруг красная ракета покинула свою орбиту и, быстро уменьшаясь в размерах, направилась в сторону внешних планет по траектории, которая обрывалась на орбите Плутона. Чингу даже не надо было уточнять направление. Это мог быть только Синюс 61.
Затем, в тот момент, когда ее форма еще различалась на экране, ракета неожиданно задрожала и как будто провалилась в пустоту…
И Братья остались в одиночестве, в бесконечном пространстве, среди тысячи звезд.
Но Роберт Чинг знал, что они больше не одиноки. И больше никогда не будут одиноки. Ведь мириады красных, голубых, желтых, белых точек, которые их окружали, больше не были просто холодными и равнодушными звездами. Отныне на Братьев были направлены взоры сотен тысяч цивилизаций, рассеянных в бесконечности пространства и времени.
Вселенная наконец-то приоткрыла свое лицо Человеку, и Роберт Чинг различал его очертания.
Это был лик Хаоса.
8
Одетый в простой комбинезон сотрудника Отдела Обслуживания Борис Джонсон прогуливался по зеленому скверику, расположенному прямо перед парадной лестницей Министерства Опеки Меркурия.
Это было самое высокое здание, за исключением самого экологического купола. Фасад из белого пластика поднимался к прозрачному ультрафиолетовому куполу, который служил единственной защитой поселенцев от дыхания невероятно плотной и едкой атмосферы планеты. Покинуть это убежище значило обречь себя на немедленную смерть: Гегемония не могла придумать более совершенной тюрьмы для своих подданных. А сияющий диск совсем близкой звезды, почти что физическое присутствие которой чувствовалось несмотря на защитные свойства овального купола, постоянно стоял на горизонте, чтобы напомнить обитателям о ненадежности их пребывания на этой негостеприимной планете…
Сквер, по которому прогуливался Джонсон, свидетельствовал об определенных усилиях Гегемонии смягчить это неприятное чувство замкнутого пространства: был создан островок зелени площадью примерно 60 кв. метров, содержание которого обходилось довольно дорого. В центре возвышались два настоящих дуба, которые с невероятными трудностями доставили с Земли и содержание которых стоило огромных денег.
Эта буколическая иллюзия не была продиктована чисто эстетическим капризом архитектора: в опаловой клетке Гегемонии она была жизненно необходима с точки зрения психологии.
Вокруг Джонсона десятки Опекаемых бесцельно бродили по миниатюрному парку. Можно было подумать, что все те, кого в данное время не направляли на работу, назначили свидание именно здесь, чтобы хоть минуту забыть, что они попали в ловушку на самой негостеприимной планете Солнечной системы, если не считать гигантские газообразные…
Засунув руки в карман брюк, Джонсон погладил рукоятку пистолазера и капсулу с газом. Все шло как
