ответственности.
Исходная истина заключается в том, что духовные основания Западной цивилизации оказались разрушены. Системы, господствующие на континенте, можно с определенной точки зрения рассматривать как конвульсивные попытки приостановить процесс распада. Какую явную альтернативу имеем мы в нашей стране? Сознание Англии спутанно и неуверенно. Возможно ли, чтобы простой вопрос, утвердительный ответ на который для многих сам собой разумеется, а для многих других является пустым мечтанием либо явным помешательством, мог в данных обстоятельствах стать жизненным и серьезным вопросом? Может ли наше спасение заключаться в попытке обращения к нашему христианскому наследию, — не в смысле возврата в прошлое, но в смысле открытия в центральных утверждениях и прозрениях христианской веры новых духовных энергий для того, чтобы возродить и оживить наше больное общество? А публичное отречение от всей христианской схемы жизни в большей части того, что когда-то было известно как христианский мир, — разве не выдвинуло оно на первый план вопрос о том, не лучше ли было бы для пути мудрости попытаться выработать христианское учение о современном обществе и направить нашу национальную жизнь в соответствии с ним?
Те, кто даст быстрый, легкий или самонадеянный ответ на этот вопрос, окажутся неспособны его понять. Его нельзя даже серьезно рассмотреть без глубокого осознания той меры, до какой христианские идеи утратили свое влияние, или стерлись в сознании значительных слоев населения; тех далеко идущих изменений, которые потребуются в структуре, институтах и формах деятельности существующего общества, являющегося во многих своих чертах полным отрицанием христианского понимания смысла и цели существования человека; а также огромных и дорого достающихся духовных, нравственных и интеллектуальных усилий, потребных для всякой подлинной попытки привести национальную жизнь в соответствие с христианским пониманием жизни. Глядя реалистически, данная задача настолько превышает современные возможности нашего британского христианства, что я пишу как глупец. Но при наличии воли, я уверен, первые шаги, необходимые предпринять, вполне ясны. Предпосылкой же всего остального, однако, является признание, что ничто, кроме по-настоящему героического усилия, не поможет спасти человечество от его нынешних зол и от разрушения, грозящего неминуемо воспоследовать за ними.
Остаюсь, сэр, Ваш etc.
Постскриптум
Выдающийся богослов, любезно согласившийся прочесть гранки данной книги, сделал ряд критических замечаний, и мне непременно хотелось бы воспользоваться ими при тщательном пересмотре текста. Он разрешил мне процитировать фрагмент своей критики, могущей оказаться полезной для читателя при исправлении некоторых недостатков представленного мною текста:
'Основные тезисы данной книги кажутся мне столь важными, а их применение столь насущно необходимым, что я хотел бы обратить внимание на два момента, которые, я думаю, следует акцентировать в дальнейшем, чтобы не упустить сам предмет обсуждения.
Основной частью проблемы, касающейся реальной Церкви и ее нынешних членов, является несовершенное осознание нами того фундаментального факта, что христианство — это прежде всего Евангельское благовестование, догма, верования о Боге, мире и человеке, требующие от человека ответной веры и покаяния. Наиболее частая ошибка заключается в полагании человеческого ответа первым и, таким образом, — в представлении о христианстве как прежде всего о религии. Соответственно, среди нас существует тенденция видеть современные проблемы более в свете практически возможного, нежели в свете, определяемом принципами той истины, свидетельство о которой и призвана нести Церковь.
Во-вторых, существует общая неопределенность относительно 'сообщества христиан'. Боюсь, под этим выражением поймут симпатичных христиански настроенных людей, принадлежащих верхушке средней буржуазии (с. 47). Однако сообщество христиан должно означать тех, кто собран в единство в литургической жизни видимой Церкви; и именно это сообщество в жизни веры и должно создавать некое общее понимание современных вопросов. На самом деле, невозможно предположить, что сознание сообщества христиан подлинно отражено в церковных заявлениях, появляющихся время от времени: такое сознание не формируется быстро, особенно в тех областях, где так трудно увидеть путь. Тем не менее, в сознании христиан должны быть, и в некоторой реальной мере уже сейчас имеются, чувство верного соотношения вещей и дух дисциплины, являющиеся прямыми плодами жизни веры: и именно они должны возобладать, если на вопросы отвечать в свете христианских принципов'.
Приложение
То, что между Церковью и Миром существует противостояние, есть убеждение, извлеченное из высшего авторитета. Из уроков истории мы также знаем, что определенное напряжение между Церковью и Государством даже желательно. Когда Церковь и государство находятся в полном раздоре, это болезнь государства; когда же Церковь и государство уживаются вместе слишком хорошо, — что-то не так с Церковью. Однако различие между Церковью и миром не так легко провести, как различие между Церковью и государством. Здесь мы имеем в виду не какое-то одно сообщество или церковную организацию, но всецелое число христиан как таковых; и, соответственно, не какое-либо отдельное государство, но общество в целом, мир в его секулярном аспекте. Противоположность существует не просто между двумя группами людей: каждый индивидуум сам является полем борьбы сил Церкви и мира.
Вы можете подумать, что под 'миссией Церкви по отношению к миру' подразумевается только ее разговор с миром. Мне бы хотелось сделать это понятие более насущным, расширив его до 'миссии Церкви вмешиваться в мир'. Часто допускается, — но этому я, все же, хотел бы возразить, — что все строится на принципе 'живи и жить давай другим'. Считается, что если государство оставляет Церковь в покое и до некоторой степени ограждает ее от посягательств со стороны, то и Церковь не имеет права вмешиваться в организацию общества или в поведение тех, кто отвергает ее убеждения. Считается, что любое подобное вмешательство будет подавлением большинства меньшинством. Христиане должны усвоить совершенно иное видение своего долга. Но прежде чем предложить, как Церкви следует взаимодействовать с миром, надо попытаться ответить на вопрос: почему она должна вмешиваться в мирские дела?
Необходимо сказать прямо, что между Церковью и миром невозможен никакой перманентный modus vivendi Мы можем бессознательно провести ложную аналогию между положением Церкви в секулярном обществе и положением диссидентской секты в христианском обществе. Ситуация совершенно различна. Инакомыслящее меньшинство в христианском обществе может сохраняться вследствие фундаментальных убеждений, разделяемых ею с этим обществом, вследствие общей морали и общих оснований христианского действия. Там, где есть иная мораль, есть и конфликт. Я не имею в виду, что Церковь существует главным образом для проповеди христианской морали: мораль есть средство, а не цель. Церковь существует для прославления Божьего и спасения душ; христианская же мораль является частью средств, потребных для достижения этих целей. Но поскольку христианская мораль основывается на определенных верованиях, причем неизменных, — она также сущностно неизменна: тогда как верования и, соответственно, мораль секулярного мира могут меняться от индивида к индивиду, от поколения к поколению, от нации к нации. Принять два образа жизни в одном обществе, — один для христиан и другой для остальных, — было бы для
