государем в землю, даже по нескольку раз. Государь в то время, если стоял или сидел в шапке, то против их боярскаго поклонения шапки с себя не снимал никогда. За особенную милость, являемую государем, бояре кланялись ему в землю до тридцати раз сряду Так, умиленный царским благоволением, большой воевода князь Трубецкой, на отпуске в Польский поход, в 1654 г., когда государь, прощаясь с ним, обнял его, поклонился перед государем в землю тридцать раз. Поздоровавшись с боярами, поговорив о делах, государь, в сопровождении всего собравшагося боярства, шествовал, часу в девятом, к поздней обедне в одну из придворных церквей. Если же тот день был праздничный, то выход делался в собор или к празднику, т. е. в храм или монастырь, сооруженный в память празднуемаго святого. В общие церковные праздники и торжества государь всегда присутствовал при всех обрядах и церемониях. Поэтому и выходы в этих случаях были гораздо торжественнее.
Обедня продолжалась часа два. Едва ли кто был так привержен к богомолью и к исполнению всех церковных обрядов, служб, молитв, как цари. Один иностранец разсказывает о царе Алексее Михаиловиче, что он в пост стоял в церкви часов по пя-
ти или по шести сряду, клал иногда по тысяче земных поклонов, а в большие праздники по полуторы тысячи.
После обедни, в Комнате в обыкновенные дни государь слушал доклады, челобитныя и вообще занимался текущими делами. С докладами входили начальники Приказов и сами их читали пред государем. Думный дьяк докладывал челобитныя, вносимыя в Комнату, и помечал решения. Присутствовавшие в Комнате бояре во время слушания дел не смели садиться. Если уставали стоять, то выходили отдыхать, сидеть в Переднюю или в сени, а иногда и на площадку перед царскими хоромами. Когда, особенно по пятницам, государь открывал обыкновенное сиденье с бояры, или заседание Думы, то бояре садились по лавкам, от царя поодаль, бояре под боярами, один под другим, думные дворяне также, кто кого породою ниже, а не по службе, т. е. не по старшинству пожалования в чин, так что иной, и сегодня пожалованный, напр., из спальников или стольников в бояре, садился по породе, выше всех тех бояр, которые были ниже его породою, хотя бы и седые старики были. Думные дьяки обыкновенно стояли, а иным временем, особенно если сиденье с боярами продолжалось долго, государь и им повелевал садиться.
Заседание и слушание дел в Комнате оканчивалось около двенадцати часов утра. Бояре, ударив челом государю, разъезжались по домам, а государь шел к столовому кушанью или обеду, к которому иногда приглашал и некоторых из бояр, самых уважаемых и близких; но большею частью в обыкновенные дни, когда не было праздничных или других каких торжественных столов, которые по обычаю призывали государя делить трапезу и пировать в кругу боярства и всех других чинов, он всегда кушал вместе с царицею. Повседневные столы бывали иногда в комнатах государя, иногда в хоромах царицы. И в том и в другом случае они не были открыты для боярскаго и дворскаго общества. В праздничные дни присутствовали за этими домашними столами и другие члены царской семьи, царевичи и царевны, особенно возрастные. Иногда государь праздновал детские именины общим обедом в царицыных хоромах. Такие обеды, вероятно, справлялись в каждый семейный праздник. В 1667 году, по случаю всенароднаго объявления царевича Алексея Алексеевича и, стало-быть, по случаю самого великого торжества для самой царицы, родительницы наследника, государь на другой день, 2 сентября, справил семейный стол в Верхней комнате или в терему и кушал вместе с царицею, с объявленным наследником Алексеем, с малолетными царевичами Федором (5-и лет). Симеоном (2-х лет) и Иваном (1-го года).
Обыкновенный стол его не был так изобилен кушаньями, как столы праздничные, посольские и другие.
В домашней жизни цари представляли образец умеренности и простоты. По свидетельству иностранцев, к столу царя Алексея Михаиловича подавались всегда самыя простыя блюда, ржаной хлеб, немного вина, овсяная брага или легкое пиво с коричным маслом, а иногда только одна коричная вода. Но и этот стол никакого сравнения не имел с теми, которые государь держал во время постов. «Великим постом царь Алексей обедал только три раза в неделю, а именно: в четверг, субботу и воскресенье, в остальные же дни кушал по куску черного хлеба с солью, по соленому грибу или огурцу и пил по стакану полпива. Рыбу он кушал только два раза в Великий пост и соблюдал все семь недель поста... Кроме постов, он ничего мясного не ел по понедельникам, средам и пятницам; одним словом, ни один монах не превзойдет его в строгости постничества. Можно считать, что он постился восемь месяцев в году, включая шесть недель Рождественскаго поста и две недели других постов». Это сказывает иностранец. Такое усердное соблюдение постов было выражением строгой приверженности государя к Православию, ко всем уставам и обрядам Церкви. Свидетельство иностранца вполне подтверждается и домашним свидетелем. «В постные
дни», говорит он, «в понедельник и в среду, и в пятницу, и в посты, готовят про царский обиход ествы рыбныя и пирожныя с маслом с деревянным и с ореховым, и с льняным, и с конопляным; а в Великой и в Успеньев посты готовятся ествы: капуста сырая и гретая, грузди, рыжики соленые, сырые и гретые, и ягод- ныя ествы, без масла, кроме Благовещениева дня — и ест царь в те посты, в неделю, во вторник, в четверг, в субботу, по одиножды на день, а пьет квас, а в понедельник и в среду, и в пятницу во все посты не ест и не пьет ничего, разве для своих и царицыных, и царевичевых, и царевниных именин».
Впрочем, несмотря на такое постничество и особенную умеренность, за обыкновенным столом государя в мясные и рыбные дни подавалось около семидесяти блюд, но почти все эти блюда расходились на подачи боярам и другим лицам, которым государь разсылал эти подачи, как знак своего благоволения и почести. Для близких лиц он иногда сам выбирал известное любимое блюдо. Подавались сначала холодныя и печенья, разное тельное, потом жареное, и затем уже похлебки и ухи или ушное.
Порядок и обряд комнатнаго стола заключался в следующем: стол накрывал дворецкий с ключником; они настилали скатерть и ставили судки, т. е. солоницу, перечницу, уксусницу, горчичник, хреноватик. В ближайшей комнате пред столовою накрывался также стол для дворецкаго, собственно кормовой поставец, на который кушанье ставилось прежде, нежели подавалось государю. Обыкновенно каждое блюдо, как только оно отпускалось с поварни, всегда отведывал повар в присутствии самого дворецкаго или стряпчаго. Потом блюда принимали ключники и несли во дворец в предшествии стряпчаго, который охранял кушанье. Ключники, подавая ествы на кормовой поставец дворецкому, также сначала отведывали, каждый с своего блюда. Затем кушанье отведывал сам дворецкий и сдавал стольникам нести пред государя. Стольники держали блюда в руках, ожидая, когда потребуют. Кушанье от них принимал уже край-чий, охранитель стола, самый доверенный человек, прямо подававший государю ествы и питие. Он точно так же отведывал с каждаго блюда и потом ставил на стол Государю. То же самое соблюдалось и с винами: прежде, нежели они доходили до царского чашника, их также несколько раз отливали и пробовали, смотря по тому, через сколько рук они проходили. Чашник, отведав вино, держал кубок в продолжение всего стола, и каждый раз, как только государь спрашивал вино, он отливал из кубка в ковш и предварительно сам выпивал, после чего уже подносил кубок царю. Все эти предосторожности установлены были для охраны государева здоровья от порчи. Для вин перед столовою устроивался также особый питейный поставец, т. е. особый стол с полками.
После обеда государь ложился спать и обыкновенно почивал до вечерен, часа три. В вечерню снова собирались во дворец бояре и прочие чины, в сопровождении которых царь выходил в верховую церковь к вечерни. После вечерни иногда также слушались дела и собиралась Дума. Но обыкновенно все время после вечерни до вечерняго кушанья или ужина, государь проводил уже в семействе или с самыми близкими людьми. Во время этого отдыха любимейшим занятием государя было чтение церковных книг, в особенности церковных историй, поучений, житий святых и тому подобных сказаний, а также и летописей. Особенно' славился такою начитанностию царь Иван Васильевич Грозный.
