Замечательной женщиной. И я любил ее. — Он опустил глаза, пнул носком ботинка комок земли. — Но женщина, о которой я говорю, была всем, чего я когда-либо желал от жизни.
Коннор ждал, что Джонас скажет что-то еще, но Джонас молчал. Они пришли к конюшне, где их ждал один из конюхов, державший за уздечку породистого жеребца. Джонас взял из рук конюха уздечку и жестом показал ему, что он свободен.
— И? — спросил Коннор, когда они снова остались вдвоем.
Джонас тяжело вздохнул.
— Я дал ей все, все… — тихо сказал он. — Я выстроил для нее «Эспаду», мальчик. Все это для нее… Но она хотела большего.
— И чего же? Чего большего?
Старик посмотрел на сына, и его глаза помрачнели.
— Я так и не узнал чего, — сказал он. — Она не сказала, а я… я был слишком горд, чтобы спросить.
Джонас вскочил в седло, пришпорил жеребца и ускакал.
Дом оказался в точности таким, каким его описывала Криста.
Он был огромным, стоял на берегу океана, был старым и нуждался в ремонте. И Натали влюбилась в него с первого взгляда.
— Я чувствую себя здесь, как дома, — сказала она, когда они с Кристой шагали из одной комнаты в другую.
— Я же говорила, что мы родственные души, — ответила Криста. — А теперь пошли наверх. Тебе придется выбрать для себя спальню.
Они поднялись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж.
— Мне подойдет любая, — сказала Натали.
— Не спеши. — Криста взяла ее за руку и повела от одной двери к другой. — Ну как? Тебе больше нравится та, где ковер с розами, или где стены в водяных разводах?
Натали рассмеялась.
— А есть здесь комната с обычными белыми стенами?
— Конечно, но там течет потолок.
— Ты смеешься?
— Ничуть. — Криста натянуто улыбнулась. Грант починил крышу, когда мы только поженились. Но починишь в одном месте, начинает протекать в другом.
— Что ж, пожалуй, я выберу с ковром из роз.
— Хороший выбор. Тогда я поселюсь среди водяных разводов. Малышки будут жить в комнате рядом с моей, а няня — рядом с ними. — Криста взяла Натали за руку и лукаво улыбнулась. — Повеселимся.
— Не сомневаюсь, — ответила Натали и подмигнула.
Прошло полтора месяца.
Натали только что вышла из одного из ювелирных магазинов на Уорт-авеню и торопливо пошла к машине.
— Добрый день, миссис Уорнер.
Она посмотрела на мужчину, который поприветствовал ее, и удивилась, что вице-президент одного из крупнейших банков в Палм-Бич назвал ее по имени.
Раньше такие люди знали ее в Майами только как жену Коннора. Но здесь, в Палм-Бич, она была Натали Уорнер, которую знали как торгового представителя фирмы «Модели Кристы».
Их с Кристой замысел успешно претворялся в жизнь. Они даже умудрились с первого дохода оплатить первый взнос за машину. Натали улыбнулась, подошла к машине и открыла ее.
Что ж, похоже, предсказания Кристы сбываются. Хозяин магазина, который она только что посетила, продал все украшения Кристы и сделал очередной крупный заказ. А это значит, что их бизнес процветает.
Натали села в машину, бросила свой брифкейс на сиденье рядом с собой, сняла шелковый жакет и положила его на брифкейс.
Как приятно осознавать, что ты на что-то способна. Она чувствовала себя нужной. И совсем перестала скучать по Коннору, и…
Улыбка на ее лице слегка искривилась.
Ничего не поделаешь. Да, она все еще вспоминала его, думала о нем, чувствовала…
Натали вздохнула, завела машину и отъехала от обочины.
Вернуться в старый, огромный, прохладный дом после нескольких часов, проведенных под жарким солнцем Флориды, было истинным блаженством.
— Я дома! — провозгласила она, ступая в просторное фойе.
Черная с желтыми пятнами собака появилась из-за угла и, виляя хвостом, бросилась к ней. За собакой появился серый важный кот.
— Привет, друзья, — сказала Натали, присела и принялась ласкать своих любимцев. — А где остальная команда?
— На-та! — послышались голоса Джессамин и Дженнифер, которые с улыбками на милых личиках неуверенно зашагали к ней.
Натали распахнула им объятия.
— Совершенно верно, — сказала она. — Это тетя Нат. Вернулась с соляных приисков. И ужасно соскучилась по своим милым ангелочкам.
— Скорее, маленьким чертятам, — сказала Криста, появляясь вслед за ними.
Малышки, увидев маму, протянули к ней ручки. Криста взяла девочек из рук Натали, сладко поцеловала каждую в щечку и передала их в руки няни, которая, глянув на них, сквозь улыбку нахмурилась.
— А ну, марш в ванную, — сказала няня. — Посмотрите, на кого вы похожи.
Близняшки беззаботно залепетали и принялись дергать няню за волосы. Няня вздохнула, пробормотала что-то, прижала малышек к груди и унесла.
— С соляных приисков, говоришь? — сказала Криста. — Что, невезучий день?
— Конечно, а ты как думала? — ответила Натали, подавляя улыбку. — Правда, я продала все, что взяла с собой.
— Ты шутишь?
— Я серьезна.
— Невероятно! А я думала, что мои последние поделки — барахло. Невероятно!
— Никаких «невероятно», Криста. Твои изделия — потрясающи.
— А ты — лучшая в мире торговая посредница.
Натали покрутила головой.
— Да уж. Кстати, ты работаешь с бриллиантами?
— Думаю, что могла бы, если бы они не были такими дорогими. Здесь нужно быть уверенной, что продашь их.
— Нам заплатили задаток.
— Задаток?
— Да. И знаешь кто? — Натали шепнула ей на ухо имя.
Криста раскрыла рот.
— Не может быть.
— Может, — сказала твердо Натали и направилась в кухню, открыла холодильник и достала апельсин. — Может, теперь как раз время распространить наш бизнес и в Майами-Бич.
Криста заглянула Натали в глаза, когда та сосредоточенно чистила апельсин.
— Нет, Натали. Забудь Майами.
— Это почему же? Ведь мы растем!
Криста отломила дольку от ее апельсина и взяла ее за руку.
— Нет, Натали, — повторила она. — Там слишком много воспоминаний. Или… он звонил?
— Кто, Коннор? — спросила Натали. — Нет, не звонил. С чего бы это ему звонить мне? Он сказал, что
