опасались подвоха, хорошо помня, как их захватили на Земле, словно беспомощных щенят). Дальше, на берегу реки, метрах в двухстах от них, стояла десантная «тарелка», на которой прилетел Карсс. Он и сейчас был там, держал связь с Дворцом Владык, следил за приготовлениями «челнока» для землян и, как и они, ждал прибытия еще одной десантной «тарелки». Мир и покой.
Мир и покой снизошли на отряд впервые с тех самых пор, как они очутились на Пейане. Нельзя сказать, что эти два чувства захватили их полностью — руки по-прежнему лежали на оружии, а глаза привычно обшаривали окрестные горы и небо в поисках возможной угрозы. Это был мир людей, готовых в любое мгновение, если понадобится, вступить в беспощадный бой, и это был покой взведенного курка.
Но все же… Все же теперешнее их состояние было не сравнимо с тем, что они испытывали еще несколько часов назад.
— Покойно-то как… — шумно вздохнул Михаил Малышев и улыбнулся солнцу открытой детской улыбкой. Он сидел, прислонившись спиной к скале, похожий сам на ее естественное продолжение, и на его коленях устроилось Милосердие Бога с привязанными к нему гранатами одной немецкой и одной русской. Излучатель лежал рядом в короткой пыльной густой траве. — Когда я держу эту штуку, — он указал толстым заскорузлым пальцем на полупрозрачную пирамидку, внутри которой, если присмотреться, постоянно перемещались какие-то непонятные зыбкие цветные тени, — мне кажется, что сижу я у теплой печки в морозную ночь у нас, в Горном. Вокруг тайга заснеженная шумит… И мамка отчего-то вспоминается
— Не знаю, — покосился бледно-голубым глазом на гиганта-таежника Дитц. — Как-то оно, это Милосердие, действует на человека, это точно, но… лично я не могу сказать, что возлюбил ближнего своего настолько, чтобы не пустить ему при необходимости пулю в лоб.
— Мы ведь люди, — тихо произнес Велга, — а Милосердие предназначено для сварогов. Может быть, оно на них действует по-другому и с иной силой?
— А что, товарищ лейтенант, — вступил в разговор Валерка Стихарь, — если отдать им, на фиг, это самое Милосердие? Свароги сразу станут как овечки и отвезут нас на родину безо всяких понтов.
— Ну уж нет, — неожиданно жестко усмехнулся Александр. — До такой степени лично я рисковать не намерен. Милосердие Милосердием, а наш способ надежней. А ты, Хельмут, что скажешь?
— Что тут говорить… — Обер-лейтенант сдвинул мятую фуражку на затылок и приложил руку козырьком ко лбу, защищая глаза от низкого солнца. — Ты безусловно прав. Э! А вон и Карсс к нам направляется!
И действительно — к ним быстро шел Карсс. Не доходя нескольких метров до их живописной группы, он остановился, перевел дыхание и сказал:
— Собирайтесь. Ориентировочно через две минуты десантная «тарелка» для вас будет здесь. Готовы также «челнок» и межзвездный крейсер Это личный крейсер Первого министра нашего правительства, так что полетим с максимальным комфортом.
— Комфорт — это хорошо, — прищурился Дитц, — но нас как-то больше интересует безопасность. Вы обещали план-схему корабля…
— Схему везут, — успокаивающе поднял руку старший советник. — Изучите по дороге. Сюда также летит врач, чтобы заняться вашей раной. — Он обернулся и глянул на небо. — О, а вот и она!
И земляне, проследив за его взглядом, увидели над гребнями гор серебристый диск, стремительно приближающийся к ним с севера.
Часть II
ДВАЖДЫ СПАСЕННЫЕ
ГЛАВА 1
— Распорядитель!
— Здесь, Координатор…
Квадратная приземистая фигура, длиннющие руки, три глаза (два синих и один — в центре — красный) на шарообразной голове.
«Консерватор, — в очередной раз проворчал про себя Координатор. — Впрочем, это, наверное, и к лучшему. В нашем деле любое новшество, а особенно новшество непродуманное, чревато зачастую непредсказуемыми последствиями».
— Я слышу возмущение в Шестом сегменте сектора С. В чем там дело?
— Дело там хреново, Координатор.
— Да?
— Ну, вы же знаете, что цивилизация ирюммов, как и положено любой мало-мальски приличной негуманоидной цивилизации, взяла на себя последнее время роль э-э… спасателей и спасителей разумной жизни в случае, если этой самой жизни грозит опасность?
— Разумеется. Но не забывай, что через подобный этап проходят многие Мы, кстати, не исключение.
— Ну так вот, — проигнорировал реплику Координатора Распорядитель. — В их сегменте низкая гуманоидная (кто бы сомневался!) раса доигралась до ядерной войны на собственной планете, и это при том, что в космосе они выходить не научились Вы же знаете этих гуманоидов, Координатор! Самые опасные и непредсказуемые обитатели Вселенной!
— Ну и…
— Ну и осталось их живых и здоровых от силы миллиона полтора-два особей. Да и те вскоре бы загнулись от тотального радиационного заражения и эффекта «ядерной зимы». Но тут ирюммы, прознав о такой беде, послали им свою «спасательную планету» и забрали на борт почти всех. Во всяком случае, тех, кого сумели найти.
— Интересно… А что это за «спасательная планета»? Признаться, первый раз слышу.
— Не удивительно, Координатор. Ирюммы ее совсем недавно построили, и эта акция с вейнами (так называют себя эти сумасшедшие, применившие термояд в собственном доме) была и есть самой первой акцией «спасательной планеты» По сути, это невероятных размеров космический корабль, но совершенно особый. Представьте себе…
Илтвар Мур, бывший полицейский, а ныне просто никто, как, впрочем, и большинство оставшихся в живых вейнов, проснулся от собственного крика.
За окном чернела ночь.
Собственно, ночью в старом, привычном смысле слова этот мрак и тьму назвать было нельзя — просто сгусток плазмы (или что это там висит в центре силового купола) отключался в определенное время и на определенное время (как раз хватало выспаться) каждые сутки, и на этом чертовом и чудесном корабле-планете наступала темнота.
И вроде бы это была самая что ни на есть настоящая ночь с круговертью ярких созвездий на небе, но все же чувствовалось, что она всего лишь замена и дешевая подделка. Из-за того, что на небе не было привычных и любимых двух лун? Или слишком уж яркие и незнакомые звезды?.. А может быть, близкая линия горизонта и чужие запахи? Отсутствие заката и рассвета и, как следствие, утренних и вечерних сумерек?.. Илтвар Мур не знал. Он не был поэтом, он был всего лишь полицейским, да и то теперь бывшим полицейским, и знал только, что ночь не настоящая. Уж не поэтому ли он так плохо спал последнее время? А ведь как спалось вначале, когда они только переселились сюда, в этот уголок чужого мира, казавшийся раем после всего того, что произошло!
Илтвар поднялся со своей узкой лежанки, на ощупь добрался до крана и жадно напился холодной, абсолютно безвкусной воды. Сунул коротко стриженную голову под струю; поплескал горстями на липкую от пота грудь и предплечья; не вытираясь, вернулся на кровать, сел, нашарил на тумбочке сигареты и
