— Не стреляйте! Не стреляйте! — закричал Калли, увидев их около одного из печатных станков. — Он захватил Дженни.
Хаузер и Гримальди медленно продвигались вперед, нацелив свое оружие на кузов фургона.
— Не подходите ближе, — остановил их Калли. — Они в кабине. Он приставил ей пистолет к голове.
Они остановились. Гримальди поднял палец, показывая Калли на задние колеса; он собирался прострелить баллоны. Он сделал несколько шагов вперед, тщательно прицелился и стал нажимать спусковой крючок.
Малик наблюдал за ним через боковое зеркало.
— Если он прострелит мои баллоны, я пристрелю твою дочь, Майкл. Не очень выгодная сделка, не правда ли?
Гримальди опустил револьвер и попятился назад.
Калли видел, что Дженни в полубеспамятстве, ее голова склонилась к плечу. Он чувствовал свою полную беспомощность: дочь рядом, а он ничего не может сделать. Он все еще целился в Малика, выжидая удобного случая, чтобы выстрелить. Но он хорошо видел палец Малика на спусковом крючке. Только совершенно точный выстрел в мозг, — а его невозможно было произвести с того места, где стоял Калли, — мог предотвратить ответную реакцию.
— Открой ворота склада, — крикнул Малик Калли.
— Возьми меня вместо моей дочери, — сказал Калли. — Ведь это я тебе нужен. Отпусти ее. Она не сделала тебе ничего плохого.
Калли положил пистолет на пол и отпихнул его ногой прочь. Затем широко развел руки и показал пустые ладони.
— Убей меня. Сделай, что хочешь, со мной. Но отпусти мою дочь. — Он шагнул по направлению к мини-вэну.
— Я не хочу убивать
— Нет, — закричал Калли. — Я открою ворота. Сейчас открою.
Калли распахнул ворота перед фургоном и повернулся лицом к Малику, стоя прямо перед капотом его машины.
— Я пошлю тебе видеокассету, Майкл, — сказал Малик, вновь приставив пистолет к голове Дженни. — На память о добрых старых временах. Ты сможешь просматривать ее в день рождения твоей дочери.
Улыбнувшись, Малик включил первую передачу и нажал на педаль газа. Мини-вэн с ревом ринулся вперед, Калли еле-еле успел отскочить в сторону.
В последний момент глаза Дженни приоткрылись, но в них не было осмысленного выражения.
— Дженни! Дженни! — закричал Калли.
Выехав из ворот, Малик широко развернулся, оказавшись на тротуаре противоположной стороны. Калли подобрал свой револьвер и, выбежав на улицу, увидел, как фургон сворачивает на Нептун-авеню.
К нему подбежали Гримальди и Хаузер. Лицо Калли было искажено мучительной болью. Он услышал, как Гримальди что-то говорит в большую рацию, и тотчас отобрал ее у него.
— Нет, — сказал он, поняв, что Гримальди хочет сообщить номер и описание фургона. Его голос звучал хрипло, надтреснуто. — Если они остановят его, он убьет ее, а потом застрелится сам. Он ни за что не дастся живым.
Гримальди отобрал у него рацию.
— Прости, Калли. Я и без того попустительствовал тебе слишком долго. И вот результат: двойное убийство здесь плюс убийство женщины этим утром. Пора уже вводить в бой всю кавалерию.
Калли даже не стал спорить. У Гримальди не оставалось никакого выбора, кроме как действовать по уставу. Первой его мыслью было вскочить в одну из стоявших в тупике машин и ринуться в погоню, но кто знает, какой путь выберет Малик в лабиринте боковых улочек. Если психиатр ЦРУ прав и Малик в самом деле направится в Вирджинию, самое разумное постараться разыскать убежище, куда он отвозил других девушек, прежде чем он убьет Дженни. Калли стоял, глядя на пустую улицу, беспомощный и полный страха за судьбу дочери.
Гримальди настроил рацию и вызвал Центральное полицейское управление с просьбой объявить розыск по всему городу. Он сообщил, где в последний раз видел мини-вэн, описал его и Малика, присовокупив, что тот захватил заложницу. Затем позвонил в свой участок, назвал адрес склада и оповестил о двойном убийстве.
— Остановив его, они вынесут смертный приговор моей дочери, — сказал Калли Гримальди. Но тут же, как только улегся первоначальный панический страх и прекратился приток адреналина, Калли понял, что Малик немедленно сменит машину. Но эту догадку он не стал высказывать вслух и вернулся на склад.
Тайком, так чтобы его не видел Гримальди, Калли встал на колени перед телом Беликова, вытащил у него бумажник и сунул себе в карман. Затем нашел связку ключей и тоже сунул себе в карман.
Гримальди и Хаузер, вернувшись на склад, увидели, что Калли вошел в небольшой кабинет, примыкающий к внутреннему помещению. Он стал выдвигать ящики старого бюро, просматривая бумаги.
— Что вы ищете? — спросил Гримальди.
— То, что подскажет мне, куда он поехал, — сказал Калли, бросив предостерегающий взгляд на Хаузер, которая хотела что-то сказать.
Гримальди подошел к нему.
— На месте преступления не полагается ничего трогать. Я приступаю к выполнению своих обязанностей.
В полном отчаянии Калли готов был сказать Гримальди, что он ищет телефонный номер с кодом 804 или какие-нибудь сведения о расположении вирджинского убежища Малика, но промолчал. Если полицейские получат какую-либо информацию, передадут ее ФБР и те первыми туда доберутся, все будет кончено. Они направят коммандос для спасения заложников, и Дженни будет убита. Чутье подсказало ему, что того, чего он ищет, нет здесь на складе, и он отошел от бюро.
— Больше вам тут нечего делать, Калли, — сказал Гримальди. — Через десять минут сюда прибудут детективы, группа предварительного осмотра и вспомогательные службы. Мы переворошим все это место. Если что-нибудь найдем, я сообщу вам. А пока вам с Джули надо уходить, если вы не хотите провести остаток дня, отвечая на вопросы детективов.
— Спасибо вам за все, что вы сделали, — сказал Калли. — Я беру назад свои слова о смертном приговоре Дженни. Если с ней случится самое худшее, в этом буду виноват я, не вы.
— Подобные случаи не всегда заканчиваются плохо, — сказал Гримальди. — Не теряйте надежды.
У открытых ворот склада резко затормозили три бело-голубых машины, за ними тотчас же подъехали двое детективов на обычной, без каких-либо опознавательных знаков, машине.
— Я попрошу одного из полицейских отвезти вас с Джули к вашей машине. Как я уже сказал, если мы что-нибудь раскопаем, я позвоню.
Мужчины обменялись рукопожатием, Гримальди обнял Хаузер.
— Было так приятно побыть с тобой вместе. Как-нибудь созвонимся.
— Что ты затеваешь? — спросила Хаузер, когда они с Калли вышли на улицу.
— У меня есть адрес Беликова и ключи от его квартиры. Если у него где-нибудь и записан телефон Малика, то скорее всего дома. Где находится Четырнадцатая Брайтон-Корт?
— В одном квартале от того места, где мы оставили машину, — сказала Хаузер. — Вряд ли он звонил Малику со склада.
— Ты видела телефон в его кабинете?
— Нет.
— И я тоже не видел.
Хаузер пожала руку Калли.
— Ты знаешь, Тони прав. Такие случаи не всегда кончаются плохо. Дженни все еще жива, и, возможно, психиатр высказал правильное предположение. У нас еще есть время.
— Мне остается только надеяться, потерять надежду — значит потерять все.
