Сколько толстопузых защитников встанут на пути Повелителен Ночи, когда нечего есть, а боевой дух отсутствует напрочь?
Сахаал предполагал, что очень немногие отважатся на подобный поступок.
И все благодаря его армии. Все благодаря Семье Теней и многочисленным беженцам, слепым мышкам, беспрекословно подчинявшимся командам. Он был их чемпионом. Лордом угнетенных. Повелителем обездоленных, сковавшим из кипящего негодования улья пылающий меч, омытый свежей кровью.
Сахаал проник в ржавые пещеры через секретный южный проход. Он решил вернуться без лишнего шума, уединиться и спокойно пытать глупца, что продолжал висеть на его согнутой руке. Скоро он узнает имя владельца Короны Нокс.
Повелитель Ночи вернулся в свои земли с радостью и гордостью в груди, сделав паузу перед последним поворотом, чтобы неспешно все осмотреть.
Челюсть Сахаала отвисла.
Болота горели.
Танки.
Он ведь должен был удивиться, почему виндикторы у Врат Махариуса, задумавшие сложную западню, пустили в бой одну пехоту. Прагматичный командующий ворвался бы внутрь на боевых машинах и открыл по Сахаалу огонь из пушек и мортир, пока не представилась бы возможность раздавить космодесантника гусеницами.
Сахаалу следовало догадаться об истинных причинах. Командующий виндикторов оказался умнее. Пока улей нагнивал и леденел, крича от ночных кошмаров, в которых людям являлся темно-синий демон с горящими огнем Хаоса глазами, главный префект ощутил, что
Сахаал почти восхитился умом человека. Он не обращал внимания на флер ужаса, а заглядывал в глубь, рассуждая с холодной эффективностью, которая так мила самому Сахаалу. Танки подобрались к ржавым пещерам, пока Повелителя Ночи не было. Вооруженные пушками и гаубицами, они понеслись на поселение, что некогда было его владением. Сахаал опоздал и мог лишь наблюдать.
Хотя все уже кончено.
Голос из вокс-передатчика, установленного на каждой машине, беспрерывно вещал:
Империя Сахаала рухнула.
Они надвигались клином, поджигая на своем пути все, что может гореть. Огромная фаланга «Саламандр» и «Химер» дробила в пыль препятствия на пути. Члены экипажей нагло сидели в открытых люках, сверкающая броня отражала пламя горящих построек. Несмотря на сильные разрушения, виндикторы еще предпринимали попытки различать врагов, вычленяя из общей толпы Семью Теней и сопротивляясь желанию открыть по ним беглый огонь.
Это была великолепная выдумка. Решив выступить против объединенных сил Семьи Теней и беженцев, префекты понимали: у них мало надежды на быструю победу. А этим заявлением они могли сразу раздробить врагов, обращаясь к чувству самосохранения беженцев, разрушая путы ужаса, так долго пестуемые Сахаалом.
Беженцы опрометью бросились мимо наступающих танков, устремляясь по длинной северной дороге к своим опустелым жилищам верхнего подулья. Как насекомые, отбросившие ставшие тесными панцири, так и люди в один момент расторгли договор с Сахаалом. Они смогли забыть про страх и замаранные кровью руки, сбежали во тьму с благодарственной молитвой на устах, не оглядываясь назад.
Только Семья Теней не получила прощения. Они служили демону верой и правдой, по собственному выбору. Никто из них не мог заявить, что содержался в рабстве.
Танки собрались на берегах горящего острова, медленно разворачивая стволы орудий, как рыцари перед боем склоняют древки копий. Племя знало, зачем пришли боевые машины, многие из них побежали к префектам, пугая их боевым кличем и священными обвинениями, призывая на их головы гнев Императора.
Нелепо подумать, размышлял Сахаал, что столь набожное племя смогло так быстро развратиться. Ведь не префекты предали их Императора...
Как теперь действовать? Попытаться вмешаться? Будет ли прок?
Орудия открыли огонь. Грохот выстрелов породил под сводами пещеры дикое эхо, напоминавшее смех гигантов. Взметнулись гейзеры взрывов, вздулись облака дыма, из которых растеклось кроваво-красное пламя. Удушливая пелена мигом накрыла центр острова.
Семью Теней уничтожили, как мелких паразитов в щелях дома. Последний оплот его империи рухнул, и Сахаал опустился на колени, не в силах справиться с мощью нахлынувших эмоций. Он не понимал, где ужас превращается в горе, скорбь от потери — в безумие, а безумие перерастает в гнев.
Выпрямившись единым движением, Сахаал швырнул тело мажордома на пол, забыв о нем.
Да... следовало сосредоточиться на гневе.
Когти вылетели из ножен с максимальной скоростью, Повелитель Ночи запрокинул голову и закричал — это был невероятный вой, стирающий из разума мысли, очищающий тело и просветляющий разум. Он весь становился единым сгустком безграничной и неудержимой ярости.
Убить всех. Отомстить за его армию. Рвать танки голыми руками, биться до последнего, погибнуть в лучах славы, показав жалким людишкам, какова плата за жизнь Мастера Когтя. Он должен...
Должен?
Их слишком много. Его разум сейчас разорвется на куски. Сахаал спал на протяжении ста столетий, он уже не понимая, как можно сопротивляться горечи потерь и разочарования. Как можно сострадать к низшему существу.
Сахаал был создан для войны. Он был оружием ужаса, умелым и беспощадным. Он никогда не предполагал, что окажется один, вдали от братьев, без мудрой поддержки Ночного Охотника. Не думал, что настолько пропитается человеческими эмоциями.
Он был слаб.
Он сходил с ума — и понимал это.
Спрятанный в пасти секретного туннеля, вокруг которого шевелились тени дальних пожаров, Сахаал бился в конвульсиях, сражаясь с атакой чужеродных чувств — отчаянием, утратой, неуверенностью, одиночеством. Он не знал, что может им противопоставить. У него больше не было империи, а вместе с ее гибелью рухнули и стены здравомыслия.
Повелитель Ночи падал в бесконечную тьму. Он катался по полу, как презренный человек, и не видел спасения. Бессознательность пожирала его целиком.
