страшно.
— Прилетели… — процедил Нордвик и выключил экран.
Ратмир Берзен сидел, крепко вцепившись в подлокотники кресла, и недобрым долгим взглядом смотрел на Донована. В этот момент его круглое добродушное лицо было страшным.
— Что там происходит? — медленно проговорил он.
По лицу Донована катились крупные капли пота. Если бы он знал!
— А ты еще не понял?! — выкрикнул Нордвик. Он отвернулся и включил селектор. — Внимание по всему кораблю! Объявляется особое положение! Десантной группе, группе радиолокации и лазерного контроля — готовность номер один. Вывести крейсер на круговую экваториальную орбиту…
Вот так, с ужасом думал Донован. Он уже не слышал, что там дальше говорил Нордвик. Да, действительно, — прилетели… На сказочную, тихую, спокойную планету, где все хорошо, где все люди — как дети, где смеются, радуются, веселятся на всю катушку… Играют! И в какие только игры не играют!.. Играли. Год назад. А сейчас, похоже, здесь идет война. Странная какая-то война. Будто призраки воюют или невидимки. И не воюют, а так, развлекаются. Сидят себе по подвалам да изредка постреливают… Да взрывают дома, какие вздумается…
— Ну, что будем делать? — спросил Нордвик.
— Что делать… — медленно роняя слова, проговорил Берзен. — Во первых, я отменяю твое распоряжение о готовности номер один десантной группы. Мы не Чрезвычайная экспедиция КВВЦ, а всего лишь крейсер патрульно-спасательной службы, посланный к Сказочному Королевству для обеспечения санитарного контроля, и не имеем полномочий на вмешательство во внутренние дела этой цивилизации.
Нордвик явно не ожидал такого поворота.
— Предлагаешь сидеть сложа руки? — с трудом сдерживаясь, сказал он. — Думаешь, это их внутреннее дело? Или только надеешься?
— Во-вторых, не надо пороть горячку, — продолжал Берзен. — У нас есть полномочия забрать Кирша Алихари с планеты. Уж он-то в курсе событий, происходящих на Сказочном Королевстве. Но даже если он и погиб в этой заварухе, у нас есть человек, который уже контактировал с народцем Сказочного Королевства, имеет там друзей и знакомых, и ему будет легче, чем нам с вами, установить во время акции изъятия с планеты Кирша, что же там происходит.
Донован сидел съежившись, его трясло. Лицо стало серо-белым, словно мрамор.
Нордвик скрипнул зубами.
— Ну что ж, — недовольно сказал он Берзену, — командуешь теперь ты…
2
Это была дорога. Самая настоящая, будто земная биостеклопластовая дорога. Чуть хуже, чем магистральное шоссе. Она выползала из-за бархана, текла по песку серебряным речным руслом и кончалась тут, чуть ли не в центре пустыни, зарывшись в песчаные холмы.
Феликс осадил «богомола».
— Донован, — растерянно спросил он, — что это — их дороги? Они умеют их строить?
Донован зло глянул на него, но ничего не сказал. Рывком распахнул спектроглассовый фонарь «богомола» и выпрыгнул на шоссе.
Шоссе как шоссе, подумал он с тоской. Зачем ты здесь?
Шоссе звенело под каблуками настоящим земным стеклопластом, и было видно, как занесенные на него ветром песчинки медленно ползут к обочине. Донован опустился на колени и руками разгреб песок. Край дороги был неровен и бугрист, местами в него, как в леденец, вкрапились полурасплавленные песчинки.
— Что там такое? — громко спросил Ратмир и тоже выпрыгнул из «богомола».
— Да так… Собственно, ничего.
Донован провел ладонью по краю дорожного полотна и засыпал его песком. Как рашпиль. Брак. А фактура-то земная…
Ратмир остановился рядом.
— Нашел что-то?
Донован покачал головой.
Ратмир потоптался на месте, присматриваясь к полотну дороги.
— Ты думаешь, Кирш?
— Ничего я не думаю! — огрызнулся Донован и поднялся с коленей. Он отряхнул песок с брюк вытер руки о куртку и посмотрел на Ратмира.
Задумчиво выпятив нижнюю толстую губу, Берзен ковырял каблуком ботинка биостеклопластовую поверхность дороги.
— У Кирша было что-нибудь для ее постройки? — спросил он.
Донован отвернулся. Пошел бы ты со своими расспросами…
— Было, — буркнул он. — Все, что мы здесь сделали и что оставили, полностью изложено в нашем отчете Комиссии.
— Ах, да, большой синтезатор, — вспомнил Ратмир. — Я, кстати, был очень удивлен, когда узнал, что в экипировке вашего корабля оказался большой синтезатор — словно вы летели не обыкновенными исследователями, а колонистами или, по крайней мере, строителями курортных городков.
Он вздохнул и стукнул каблуком по дороге. Полотно дороги отрывисто звякнуло.
— Похожа на земную, не находишь?
Доновану перехватило горло. Он поднял глаза и посмотрел на дорогу. Расплавленный ручеек песка, вытекающий из-за бархана.
— Похожа… — Он зябко повел плечами. Почему я не могу врать? Почему я не умею врать?! Не похожа она, в том-то и все дело! Она — земная… Донован провел рукой по лицу. А как бы мне хотелось уметь врать… Спокойно так, глядя в глаза… врать, улыбаясь, веря самому себе. Своей лжи. Пожалуй, это самое главное — чтобы самому верить своей лжи! Ничего бы я не хотел так сильно, как того, чтобы все, что я вижу, что я чувствую, что предчувствую, оказалось самой обыкновенной ложью. Слышишь, Кирш, — самой обыкновенной ложью! Самой заурядной…
— Донован? — осторожно тронул его за плечо Ратмир.
— Что? — встрепенулся Малышев. — Да, сейчас поедем.
И он быстро зашагал к «богомолу».
У самого борта «богомола» Донован остановился, пропуская Берзена вперед, и оглянулся.
Пустыня. Серо-желтые барханы, песок, песок… До самого горизонта. А над песками зеленоватое небо с еле заметными нитевидными облаками и солнце. Жгучее, пылающее. И дорога. Сказочное Королевство, почему ты сегодня невесело?
В тот день он ушел на «попрыгунчике» в Пески брать пробы. Алеша тоже ушел куда-то: то ли в океан, то ли по побережью, и в Деревне остался один Кирш. Он, наверное, купался вместе с человечками в Лагуне и играл с ними в мяч, потому что, когда Донован вернулся, все они тесным кругом лежали на песке и, затаив дыхание, слушали побасенки Кирша, а чуть в стороне сиротливо лежал мокрый, вывалянный в песке волейбольный мяч.
Донован выбрался из «попрыгунчика», но все были настолько увлечены рассказом Кирша, что его никто не заметил. Он очень удивился таким небывалым педагогическим способностям Кирша, и, вместо приветствия, заулюлюкал на манер сустеков с Патагоны, собирающихся на ночное пиршество. На Земле, когда он еще работал в детском саду, на его воспитанников это обычно производило впечатление.
Все, как по команде, подняли головы, и тотчас из кучи тел выскочила золотистая фигурка Айи и со всех ног бросилась к нему. Она бежала ему навстречу, радостная, довольная, растрепанная, крича на все побережье:
— Ды-ы-ылда! Дылда приехал!
