об иновариантах, не вспоминает колонию на Энде?
— Энде? Энде… Где это?
— Там, где чуть было не погиб крейсер патрульно-спасательной службы, вытаскивая из временного колодца какого-то мальчишку.
— А, картографа…
— Так о каком прогрессе там можно говорить?
— В конце концов, не все обезьяны стали людьми…
Дальше разговор переключился на анархию, царившую в Картографической службе, но Косташен уже не слушал. Его охватил лихорадочный озноб в предчувствии чего-то страшного и непоправимого, что должно будет произойти с ним здесь. Значит, все-таки он прав. Монстрами, вот кем они станут!
Стараясь не привлекать внимания, он опустился с третьего яруса по другую сторону от компании и стал пробираться между койками к выходу из зала. И он уже почти добрался к ближайшим дверям, как с одной из коек перевесился какой-то мужчина и цепко схватил его за локоть.
Косташен, вздрогнув, как пойманный нашкодивший мальчишка, затравленно обернулся.
— Здравствуй, Одам!
Лицо говорившего было странно знакомым, но Косташен даже не захотел вспоминать, откуда его знает.
— Куда ты сейчас?
— Прогуляться, — буркнул он и, освободившись, быстро пошел к дверям.
— Не задерживайся! Через два часа наша очередь!
«Черта с два, — зло подумал Косташен, выходя на улицу. — Через два часа меня в городе не будет».
Он разыскал столовую и вошел в нее. Столики пустовали, но сейчас и присутствие людей не остановило бы его. Косташен заказал комплексный обед на пять человек, но есть ничего не стал. Только выпил весь сок. Порции он так и оставил на столе — какое ему теперь дело, что о нем подумают.
На улице Косташен в последний раз оглянулся на город, плюнул под ноги и-твердым шагом пошел в пустыню.
11
— Ба, кого я вижу! — весело воскликнул Кратов, зябко кутаясь в шубу. — Могли бы, друзья мои милые, навестить меня и лично, а не по видео. В моем кабинете пока еще плюс двадцать.
Кронс смотрел на него серьезно, не улыбаясь. Слева от Кронса, боком к Кратову, низко опустив голову, сидел Шренинг. Его большие руки, свободно лежащие на коленях, чуть заметно подрагивали.
— Здравствуй, Алек, — бесцветным голосом проговорил Кронс, смотря прямо в глаза Кратову. — Как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, не жалуюсь. Впрочем, о моем здоровье лучше всего справляться у Шренинга. Кстати, Редьярд, а почему ты здесь? В лаборатории что-то случилось?
Шренинг даже не поднял головы. Будто не слышал.
— Я прекратил все работы по акватрансформации, — сказал Кронс.
Кратов удивленно поднял брови. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
— А при чем здесь ты?
— А также все работы, связанные с ней, — продолжил Кронс. — Я являюсь полномочным резидентом Комитета статуса человека на Снежане.
— Даже так… — Кратов откинулся в кресле и прикрыл глаза. — Я всегда почему-то думал, что этой организацией заправляет медицина… Видимо, ошибалсяНо почему ты не сделал этого раньше?
— Раньше я не видел другого выхода.
— А сейчас? — равнодушным голосом, ио-прежнему не открывая глаз, спросил Кратов. Кронс молчал.
— Так что же произошло сейчас? — повторил вопрос Кратов.
— Алек… Кокон разворачивается. Кратов широко открыл глаза и впился взглядом в Кронса. Кронс отрешенно смотрел в сторону.
— Когда группа исследования физики макропространства выдвинула предположение о возможности возникновения на Снежане тепличного эффекта, — тихо, словно оправдываясь, начал объяснять он, — Друа произвел некоторые подсчеты. Оказалось, что энергия, излучаемая Корриатидой, нарушит энтропийный фактор между Коконом и окружающим его пространством, что и заставит Кокон рано или поздно развернуться.
— И когда же это произойдет? — ровным голосом спросил Кратов.
— Изменения некоторых параметров свернутого пространства отмечено уже сейчас. И они продолжают нарастать.
— Когда? — снова повторил вопрос Кратов.
— Со дня на день, — глухо буркнул до сих пор молчавший Шренинг. Головы он так и не поднял.
Кратов перевел вопросительный взгляд на Кронса.
— Да, — подтвердил Кронс.
— Все к лучшему, — тихо проговорил Кратов. Он зябко поежился, покрутил головой, поглубже забираясь под воротник шубы, и снова прикрыл глаза. — Груз с плеч…
— Тебе… нехорошо? — настороженно спросил Кронс;
— Ну, что ты, — слабо улыбнулся Кратов. Глаз он не открыл. — Просто я очень устал.
— Тебе не в чем винить себя, — заставил выдавить из себя Кронс. Он посмотрел на Кратова и отвел взгляд. Не то он говорит, не то. Сколько он знал Кратова, а знал он его давно, они дружили со студенческой скамьи, его действия никогда не противоречили его совести. И никогда не нуждались в оправдании и тем более в сочувствии. Но Кронс твердо, с нажимом, словно убеждая не Кратова, а больше себя в его правоте, продолжал говорить: — И никто не сможет обвинить тебя в поспешности принятых мер. Никто и никогда. Те данные, которыми ты располагал, не давали тебе времени медлить. И любой на твоем месте поступил бы также, и я тоже…
— Кратов! — вдруг громко над самым ухом крикнул Шренинг.
Кронс осекся на полуслове и поднял глаза. Кратов по-прежнему сидел, глубоко утонув в кресле, руки его вольно лежали на подлокотниках, но голова неестественно низко склонилась на грудь, уткнувшись носом в отворот шубы.
— Алек? — еще ничего не понимая, позвал Кронс.
12
Павел Самсин не долетел до станции гляциологов на Снежной Королеве. При входе в атмосферу Напрочь отказало рулевое управление, и его астробот по узкой рулеточной спирали вошел в пике, нацелившись на единственную цифру в необозримом за-снемсенном пространстве планеты. «Зеро». Катапульта отбросила Сажина далеко в сторону, и ему пришлось около часа добираться к месту катастрофы. Мороз был градусов пятнадцать, мела слабенькая поземка, ч Павел пожалел, что, готовясь к посадке, не накинул на себя доху. Впрочем, наст был твердым, шагать было легко, и он быстро согрелся. Короткая шестичасовая ночь Снежной Королевы выдалась светлой, звездной и тихой, если не считать шороха поземки, длинными языками стелющейся по равнине.
Уже подходя к месту катастрофы, Павел вспомнил, как кто-то из провожавших его ребят пошутил, что вот, мол, теперь в царстве Снежной Королевы появится маленькое черное пятнышко, намекая на его фамилию, и невесело подумал, что теперь, пожалуй, не одно пятно, а два. И второе гораздо больше…
На месте, где взорвался астробот, зияла огромная воронка, и из нее валил густой пар. Снег вокруг
