физиономия повеселеет.
— Моя физиономия здесь ни при чем. Одежда — дело серьезное, милорд. Осмелюсь заметить, что пока никто не критиковал ваш стиль в одежде.
— Критиковали только ее отсутствие на мне, — заметил он.
Хэмфри фыркнул.
Перейдя в гардеробную, Лукас выбрал темно-синюю куртку, темно-желтые бриджи и самые удобные сапоги.
— Им требуется починка, сэр, — заявил Хэмфри, с ужасом глядя на разношенные сапоги.
— Не волнуйтесь. Мне сегодня придется помесить навоз на «Таттерсоллз», — успокоил его Лукас. Он молча обмахнул сапоги. — Скажите, когда я был маленьким, у меня был пони?
— Да, милорд. Сэр Генри подарил его на день рождения, когда вам исполнилось семь лет.
— Я так и думал. — Он повязал галстук. — У каждого мальчика должен быть пони.
— До того момента, пока он не проедется на нем по мраморной лестнице в особняке тетушки на Гросвенор-сквер, — сказал дворецкий.
— У тети Пруденс напрочь отсутствовало чувство юмора, насколько мне помнится.
Хэмфри закашлялся.
— Судя по всему, это так. Потому что вам и пони отказали от дома на всю оставшуюся жизнь.
— Очень сомневаюсь, чтобы Аякс очень сокрушался по этому поводу. Как, кстати, и я. — Лукас сунул часы в карман жилета и отправился вниз завтракать.
Только он взялся за тарелку с яйцами пашот и окороком, как отворилась дверь.
— Ну ты прямо как в деревне, — заявил с порога Фарнем.
— Мы-то думали, что ты еще нежишься в постели, — добавил Инголлз подозрительно нечленораздельно. Их одежда и помятые лица свидетельствовали о том, что оба не спали ночью.
— Будете? — спросил Лукас, поднимая горячий кофейник. — Или подать копченой селедки?
— Меня тошнит при одном упоминании о еде. — Инголлз рухнул на стул возле обеденного стола и сжал голову ладонями. — Лучше налей мне бренди.
Фарнем вытащил бутылку.
— Выпьем за это.
Неужели у него точно такой же жалкий вид после какой-нибудь бурной ночи? Лукас не торопясь откусил тост, проглотив заодно с ним запах табака и шлюх, исходящий от приятелей. В горле запершило.
— Когда вы вернулись? — поинтересовался он. — Я думал, вы на месяц останетесь в Кенте.
— Вчера, — ответил Фарнем и нахмурился. — Или позавчера?
— Сразу и не вспомнишь, — согласился Инголлз, поморщившись. — Черт, трудно определить время, если совсем не видишь дневного света.
Лукас смотрел, как приятель плеснул себе в стакан еще бренди, пролив половину на ковер.
— Э… А зачем мы сюда пришли? — забубнил Фарнем. — Я помню, была какая-то причина…
— Кулачный бой! — вдруг выпрямился Инголлз.
— Точно, бокс! — Фарнем хлопнул себя по лбу. — Нам только что сказали, что Букср, негритянский чемпион с Ямайки, договорился о бое с Мактавишем — шотландским верзилой. Встреча пройдет сегодня вечером в деревне Кукхем.
— По слухам, денежный приз — тысяча фунтов, — вмешался в разговор Инголлз. — Ставки уже астрономические.
— Все говорят, что это будет бой десятилетия! Если не поторопимся, не успеем занять места у ринга. — Фарнем попытался подняться на ноги. — Где этот долбаный Грили со своей каретой? Он уже должен быть здесь.
— Наверное, проводит парочку последних раундов с Матильдой. Знаешь, Лукас, это та самая пташка, которую ты бросил. — Инголлз красноречиво поработал бедрами и грубо захохотал. — Несколько резких толчков, и партнерша запросит пощады.
Мило, но глупо. Такие школьные подначки на него трезвого не производят впечатления, пришел к выводу Лукас.
— Чокнутый Хэдли больше не интересуется Матильдой. Не сомневаюсь, у него на примете другая курочка, которую нужно потоптать, — хитро посмотрел Инголлз. — Кто она?
Лукас налил себе еще чашку кофе.
— Будешь вытягивать из него ответ в карете, Фредди, — остановил его Инголлз. — Быстрее приканчивай свои яйца, Лукас. Пора ехать.
Он не двинулся с места.
— Извините, джентльмены. Вы отправитесь без меня.
— Что? — воскликнули оба в один голос.
— Нынешний вечер у меня занят.
— Черт побери! Отложи все! Что может быть важнее, чем следить за битвой двух голиафов, которые мутузят друг друга? — не унимался Инголлз.
Бокс, охрипшая толпа, море эля… На миг Лукас испытал соблазн.
— Извините, не могу. Приятели удивились.
— Но почему?..
Бессвязное лопотание Фарнема прервал Грили, который, ворвавшись в комнату, принялся возбужденно размахивать руками.
— Сейчас узнаете почему. Я только что столкнулся на улице с Джервисом, и тот вывалил на меня все последние новости. — Сделав преувеличенно почтительный поклон в сторону Лукаса, Грили продолжил: — Чокнутый Хэдли заключил пари. Весь Лондон стоит на ушах. Наш герой объявил о своей помолвке. — Он не выдержал и расхохотался. — С Черной вдовой!
Приятели захохотали.
— Будь человеком, Лукас, дай друзьям тоже поучаствовать в пари, — отдышавшись, вымолвил Грили.
— Да, мы тоже не прочь повеселиться, — никак не мог уняться Фарнем. — Что за идиот решил поставить на то, на что ты никогда не согласишься?
— Парень не знает тебя, как мы, — поддержал его Грили.
— Мне лишь хочется узнать, тебе-то от этого какая выгода? — Криво усмехнувшись, Инголлз уставился на него. — Должна же она быть.
Лукас хладнокровно сверился со своими карманными часами.
— Вы опоздаете, если не отправитесь прямо сейчас. Мне тоже пора идти.
— Брось свои шутки, Лукас. Карета ждет.
Друзья-приятели. Шалопаи. И наплевать на все. Он глубоко вздохнул. Дьявольские голоса в голове принялись уговаривать его согласиться.
— Извините, нет.
— Вот черт! — возмутился Инголлз. — Какой дьявол в тебя вселился?
Может, это просто здравый смысл. Лукас не мог объяснить, даже самому себе. Пожав плечами, он встал.
— Никакой. Просто у меня дела.
— Если ты задумал трахнуть вдову, скажи нам. — Фарнем подмигнул остальным. — Мы никому не расскажем.
Лукасу захотелось придушить приятеля, но вместо этого он дружески похлопал его по плечу.
— Давай не будем впутывать даму сюда, ладно?
Потеряв дар речи, Грили удивленно таращился на него.
— А теперь, с вашего позволения, я должен идти.
— Мы правда пойдем гулять в парк? — спросил Перегрин.
— Да, — ответила Кьяра, размышляя, какую шляпку надеть. Ей ни одна не нравилась.
— С лордом Хэдли? — настаивал сын.
