Ей нужно как можно скорее избавиться от него. Сесть и спокойно обдумать, что делать дальше.
— Еще одно, Диана, — он убрал волосы с ее щеки и наклонил к ней голову.
Не позволяй поцеловать себя! Ты сдашься, если позволишь!
Диана быстро отступила назад.
— Антуан! Я действительно устала и хочу прилечь.
— Я просто хотел сказать, что рано утром уезжаю по делам в Тулузу и вернусь только послезавтра. Береги себя. Я буду скучать.
— Я тоже буду скучать, — покривив душой, сказала Диана.
Его взгляд опустился с ее глаз на губы, затем ниже, на грудь.
— Правда?
— Конечно, — нетерпеливо произнесла она.
— Диана… у нас все в порядке?
— Что ты имеешь в виду?
— Между нами все хорошо? Если тебя что-то волнует, ты можешь смело сказать мне об этом.
Диана посмотрела ему прямо в глаза и снова солгала:
— Да нет, я совершенно спокойна. Веди машину аккуратно.
— Обязательно, — ответил он и чмокнул ее в щеку.
Диана заперла за ним дверь, переоделась в чистую пижаму и села на кровать.
— Все, что мне нужно, — тихо пробормотала она себе под нос, — это найти ключ от восточного крыла. Там я узнаю ответы на все вопросы. И завтра у меня на это будет целый день.
Глава одиннадцатая
На следующий день Диана дождалась подходящего момента, когда тетушки уехали в город за покупками, а Софи расположилась в шезлонге у бассейна, и пошла в комнату Антуана. Ключ она нашла практически сразу в письменном столе. Это показалось ей странным. Если он пытается что-то скрыть, то зачем оставлять ключ на самом видном месте?
Она положила ключ в карман и направилась в противоположное крыло.
До Тулузы Антуан добрался быстро, и у него оставалось достаточно времени, чтобы подготовиться к встрече. Но все его мысли были заняты Дианой.
Он не мог не заметить, что вчера она пыталась как можно скорее избавиться от него.
Еще неделю назад Антуан взял бы передышку и тщательно взвесил все за и против, прежде чем сделать следующий шаг в их отношениях. Но это было до того, как он увидел ее обнаженной. Только тогда он действительно осознал, что эта женщина носит его ребенка.
Неужели он и дальше будет подозревать ее в корыстных целях? Нет, сейчас пришло время избавиться от всех сомнений. Нужно сосредоточиться на том положительном, что она принесет в его жизнь.
— Извините, — сказал он, заметив, что коллеги выжидающе смотрят на него, — я согласен с тем, что вы решили.
На обратном пути Антуан решил купить Диане подарок. Он заехал в ювелирный магазин и выбрал потрясающей красоты жемчужное ожерелье. Оно должно великолепно смотреться на ее коже, думал Антуан, снова усаживаясь за руль.
Диана медленно повернула ключ и открыла деревянную дверь, за которой, как выяснилось, располагались комнаты покойной жены Антуана. В шкафах еще весела ее одежда, на тумбочке стояла свадебная фотография, у зеркала лежали предметы косметики и парфюмерия.
Девушка прошла в спальню, где увидела еще одну фотографию. На ней Мария-Луиза была одна. Она сильно похудела по сравнению со свадебным фото, была бледна и расстроена. Но почему? Видимо, Софи не врала, и это муж довел ее до такого состояния.
В комнате имелась еще одна дверь, которая вела на балкон. Диана открыла ее, посмотрела вниз и увидела террасу. Наверно, именно отсюда Мария-Луиза спрыгнула в тот роковой день.
Диану охватил приступ тошноты, который никак не был связан с беременностью. Сдавленно вскрикнув, она схватилась за живот и упала.
Антуан подъехал у дому в полночь и заглушил мотор, решив, что оставит все разговоры с Дианой до завтра, так как ей нужен здоровый сон. Но, войдя в замок, он увидел, что сигнализация в «запретной» зоне включена.
Кто-то проник в восточное крыло, и этот кто-то не знает, что там стоит сигнализация, которая оповещает о проникновении в эти комнаты.
Антуан поспешил наверх и включил свет. Дверь в покои Марии-Луизы была открыта.
— Черт тебя возьми, Софи! — взревел Антуан. — Как ты посмела войти сюда? — Он огляделся. Комната казалась пустой. — Только не это, — прошептал он. — Неужели она не выдержала того, что я не женюсь на ней, и решила… Господи, только не это. — Софи? Где ты?
— Здесь. И я не Софи, — ответила Диана, поднимаясь с пола.
Она медленно прошла мимо него, держась за стену, и Антуан не сразу смог обрести голос.
— Погоди-ка, Диана. Куда это ты собралась?
— Мне все равно… подальше от тебя, — тихо ответила она.
— Сначала объясни, что ты здесь забыла, — сказал он, схватив ее за руку.
— Я искала доказательства, и я их нашла.
— И что это за доказательства?
— Ты догадливый, — хмыкнула она, — подумай сам.
Антуан гневно посмотрел на нее.
— Я уже давно разгадал тебя, Диана. Ты превосходно маскировалась, но я с самого начала знал, что ты жалкая лицемерка.
Высвободив руку, она в ярости повернулась к нему.
— Кто бы говорил! Это не я мучила женщину, которая не давала мне то, что не могла дать!
— О чем ты говоришь?
— Я говорю о том, что я для тебя не больше чем… существо, способное к деторождению!
Так вот оно в чем дело! Она узнала, что Мария-Луиза не могла иметь детей, a до этого полиция пыталась обвинить его в убийстве…
— Если бы мне нужно было такое «существо», я мог бы найти любую женщину, которая согласилась бы родить мне ребенка, и не просить ее сначала выйти за меня замуж, — холодно заметил Антуан. — А я, дурак, сделал тебе предложение, поскольку думал, что мы хорошая пара.
— Ну конечно! — огрызнулась Диана. — Именно поэтому ты ни разу не поцеловал меня после той ночи, ни разу не сказал ничего приятного, да?
— Ты думаешь, я отстранился от тебя, потому что не хотел? — Антуан с силой потер ладонью лоб. — К сожалению, Диана, я мужчина, а не евнух, а ты — очень красивая женщина. И я старался быть от тебя подальше, потому что не мог держать себя в руках, когда ты была рядом. Мне пришлось жестоко поплатиться за то, что слушал свое сердце, а не разум. С самого начала я догадывался, что ты не просто так сюда приехала. Я достаточно пострадал от журналистов после смерти моей жены. Все. С меня хватит.
— О чем ты говоришь? — слезы блеснули в глазах Дианы.
— О журналистах, дорогая моя. Ты обвиняешь меня в том, что я не могу забыть жену, а ведь это вы, кто не дает мне этого сделать.
— Ты думаешь, будто я приехала сюда, чтобы копаться в твоем грязном белье?
Антуан хотел ей поаплодировать. Такую искреннюю невинность сыграть нелегко.
