— Мне повезло.
— Действительно. Намного больше, чем моей жене.
У нее мороз пробежал по коже от его слов, и страшная картина аварии встала перед глазами.
Она будто снова услышала последние слова Пенелопы:
— Как глупо, Салли. Упасть с карусели на полном ходу.
Усилием воли, Салли отогнала болезненные воспоминания и с трудом сказала:
— Да, мне повезло, но раны бывают не только физические. Увидеть смерть подруги — не самое легкое испытание.
— Обычно нет.
Вполне вежливые слова прозвучали оскорбительно, и она, потеряв над собой контроль, взорвалась:
— Ты думаешь, я лгу?
— Разве нет?
— Джейк, я понимаю твое состояние, но даже сейчас такие слова неуместны! — Маргарет редко одобряла поведение Салли, но, когда кто-либо из чужих начинал ее критиковать, она сразу становилась на защиту младшей сестры. — Наша Салли очень переживает смерть Пенелопы.
Выражение лица Джейка стало другим. Нельзя сказать, что оно смягчилось, но агрессия исчезла.
— Да-да, конечно, — произнес он. — Извини, Салли, я погорячился. Я отвезу тебя домой после поминок.
— Спасибо, Джейк, но я не хотела бы, чтобы у тебя возникли неприятности. Особенно в такой день.
— Ты окажешь мне услугу. А если ты боишься…
— Чего ей бояться? — резко вставила Маргарет. — Пенелопа погибла в результате аварии.
— Мне это известно, а также известно то, что не все поверили официальному заключению.
— Тогда, возможно, ты и прав. Наверное, привезти ее на поминки — не такая уж плохая идея. — Маргарет задумалась, а затем обратилась к Салли: — Действительно, поезжай. Посмотри всем в лицо и докажи, что тебе нечего стыдиться.
Салли потеряла дар речи. Хватит с нее, с этим надо покончить!
— Нет! — наконец, выпалила она. — Мне не в чем оправдываться!
Но Маргарет уже не было рядом, она пошла к своей машине, и лишь Джейк внимательно смотрел на нее.
— Кажется, — тихо заговорил Джейк, крепко взяв ее за локоть свободной рукой и направляя в сторону последнего оставшегося лимузина, — у тебя нет выбора и оправдываться все-таки придется. Не стоит заставлять водителя ждать. Не знаю, как ты, а я не смогу сейчас пройти пешком четыре мили до дома родителей моей жены, особенно по такой погоде.
Они сели в машину, и Салли, забившись в уголок на мягком кожаном сиденье, с удовольствием подставила ноги под теплые струи кондиционера. Совсем скоро ей придется получить новую порцию ледяного презрения. А пока можно расслабиться и на время забыть об этом.
Очаровательная Салли Уинслоу безбожно лгала. Джейк не виделся с ней целую вечность, но помнил ее достаточно хорошо, чтобы понять, она скрывает правду. В его мозгу безостановочно крутился один вопрос, почему?
Официальное следствие доказало, что авария произошла не по ее вине. Так что же мешает ей честно смотреть ему в глаза? Почему вместо этого она отвернулась к окну, так, чтобы он не мог видеть ее лицо, а только густую шапку темных блестящих волос? Какая причина заставила ее отодвинуться как можно дальше от него? Неужели она боялась, что, обезумев от горя, он схватит ее за горло и вытрясет из неё истину?
Шофер на маленькой скорости повел машину по широким улицам Бейвью-Хайтс, повернул на Кресент мимо величественных домов, стоявших на огромных участках земли, и, наконец, заехал в железные ворота особняка Бертонов. Массивное здание, построенное почти сто лет назад из гранитных блоков, добытых в каменоломне за городом, возвышалось темным силуэтом в ранних сумерках, и только из окон первого этажа на снег лился желтый свет ламп.
С легким шуршанием шин, лимузин остановился у входа прежде, чем Мортон, дворецкий, успел распахнуть двери. При виде Салли, поднимающейся по ступеням, на его лице промелькнуло удивление.
— Э-э… — начал, было, он, преграждая путь рукой.
— Мисс Уинслоу — моя гостья, — сообщил Джейк, поражаясь возникшему желанию встать на ее защиту.
Ведь она всегда отличалась умением постоять за себя.
С видимым неудовольствием Мортон принял у нее пальто.
— Вас ждут в гостиной, капитан Харрингтон, — сказал он. — Мне доложить о вас?
— Не нужно, мы сами пройдем. — Джейк передал слуге свою фуражку, стряхнул снег с одежды, многозначительно взглянул на Салли: — Ты готова к бою?
— Как всегда.
Он хотел, было, предложить ей руку, но решил, что будет достаточно его моральной поддержки. Не стоило сыпать соль на раны его родственников. Им и так досталось с лихвой.
Гостиная, подлинный шедевр зодчества второй половины девятнадцатого века, с замысловатой лепниной и изысканно украшенным потолком, была наполнена гулом голосов. Повсюду стояли фотографии Пенелопы, обрамленные цветами.
У высоких окон, выходящих в сад, находился стол с сэндвичами, канапе и французской выпечкой. Чай подавался в тончайшем, почти прозрачном китайском фарфоре. В другом конце комнаты, на английском столике восемнадцатого века, расположился бар, и хозяйничал там тесть Джейка. Колетт принимала соболезнования, присев на краю кресла с шелковой обивкой, у ее локтя стоял пустой бокал для бренди.
Флетчер первым увидел Джейка и Салли. Он уже собирался налить какой-то женщине с заплаканными глазами, стоявшей рядом с ним, шерри в бокал, но со звоном отставил граненый стеклянный графин на серебряный поднос и помчался к ним, рассекая толпу.
— Я не понимаю, как эта женщина ухитрилась проскользнуть мимо Мортона!
— Это я привел ее, Флетчер.
— Какого черта!
— Они с детства дружили с Пенелопой. Салли последняя, кто видел твою дочь в живых. Я думаю, это дает ей право находиться здесь наравне со всеми.
— Ради бога, Джейк! Ты же знаешь, как воспримет это Колетт. Мы изо всех сил стараемся…
— Так стараетесь, что забываете о приличиях, если тебе интересно мое мнение! — перебил его Джейк.
— Тем не менее, при данных обстоятельствах, я считаю…
— Конечно, вы родители Пенелопы, — снова оборвал его Джейк. — Но позволь мне напомнить тебе, Флетчер, что я был ей мужем и, на этом основании, имею право привести на ее поминки всех, кого считаю нужным.
— Нет, не имеешь, если это причиняет кому-то боль.
Салли, которую оттесняли к фойе, твердо сказала:
— Господин Бертон, я пришла высказать свои соболезнования и уже покидаю ваш дом.
— Спасибо. — Бедный старик Флетчер, всю жизнь находившийся под каблуком у своей жены, бросил обеспокоенный взгляд в сторону Колетт, беседовавшей с гостями в глубине комнаты. — Пойми меня правильно, не хотелось бы тебя обидеть, Салли, но боюсь, что ты больше не будешь для нас желанной гостьей. Если моя жена увидит тебя…
Но было слишком поздно, Колетт уже заметила их. Выронив носовой платок и задыхаясь от возмущения, она бросилась стремглав через всю комнату.
— Как ты посмела показаться в нашем доме, Салли Уинслоу? У тебя совсем совести нет?
— Она пришла со мной, — сказал Джейк, чувствуя, что уже устал повторять одно и то же.
Хотя это была его собственная ошибка. Ему следовало проявить больше твердости, настоять на своем и отложить похороны, чтобы, приехав, заняться ими самому. Для Пенелопы еще пара дней ничего уже не
