– Я не знаю, – повторила она. Герцог повернулся к лорду Байнбриджу:
– Я полагаю, вы сможете пару деньков подождать ее окончательного ответа?
– Какие еще могут быть ожидания?! – возмущенно воскликнул граф. – Сию же минуту нам скажите, что сотрудничество Лили с Военным департаментом отныне прекращено.
Сэр Малкольм вновь пригладил усы, задумчиво поглядывая то на своего старого друга, то на чету Ремингтонов.
– Я понимаю вашу обеспокоенность, друг мой, но, однако, не стану возражать, если Лили по-прежнему будет нам помогать. Ведь даже если она удалится от дел, французы все равно этого не узнают и по- прежнему будут за ней охотиться.
При этих его словах на лице Лили мелькнул страх. Ремингтону совсем не хотелось, чтобы она снова расплакалась.
– Вы хотите сообщитьнам что-нибудь еще перед тем, как нас покинете, сэр Малкольм?
Это был не слишком тонкий намек, и сэр Малкольм тут же поднялся, чтобы откланяться.
– Ничего существенного. – Он повернулся к графу и Роберту: – Думаю, нам пора, джентльмены.
Лили не могла сдержать слез, когда прощалась с отцом и братом, ведь одному Господу было ведомо, когда она снова сними увидится. Как только гости ушли, Ремингтон отнес ее в свою спальню и положил на кровать, на этот раз намереваясь продержать ее здесь как можно дольше…
Когда они только вернулись от Гарри, она почти не плакала. Ее муж не дал ей времени опомниться, увлекая своими страстными ласками и горячими, властными поцелуями, от которых кружилась голова и хотелось забыть обо всем на свете. А затем он любил ее так пылко и нежно, что она не могла ни о чем больше думать, кроме как о счастье делить сним этот восторг. Но теперь, после расставания с отцом и братом, после того, как прошел шок, она ничего не могла с собой поделать: слезы текли сами собой.
– Я просто не могу остановиться, – всхлипывая, пробормотала она, уткнувшись лицом в его плечо. Но он ничего не сказал, только крепче прижал ее к себе. – Я просто не знаю, что делать, Майлс. Столько смертей, и это еще не конец. Ни войне, ни этому постоянному обману… – Она вновь зарыдала.
– Тише, Лили. Все хорошо. Ты не должна работать на Байнбриджа, если ты этого не хочешь. – Он бережно откинул с ее лба волосы и поцеловал. – Ты и так уже сделала для своего отечества столько, что вполне можешь почивать на лаврах.
– Как я могу сидеть сложа руки в то время, как все… – Она вдруг замолчала и, приподнявшись на локте, заглянула ему в глаза. – Ты-то ведь будешь и дальше выполнять свои обязанности?
– Конечно, – улыбнулся он.
Лили было не до шуток.
– Так ты больше не будешь работать на Байнбриджа и тем не менее согласен, чтобы я сотрудничала с ним дальше? – недоверчиво спросила она.
– Но я только что сказал тебе, что у меня появилась новая и очень важная обязанность в придачу к уже имеющимся. – Она увидела искорки смеха в его глазах, ставших очень лукавыми. – Мужчина должен очень ответственно относиться к своим обязанностям.
Она чуть приподнялась и, положив ему на грудь руки, оперлась на них подбородком и заглянула ему в глаза.
– Ну хочешь, я откажусь от своей работы?
Веселые лучики в его взгляде погасли. Он ответил ей уже серьезно:
–Я думаю, твоя работа слишком важна, чтобы отказаться от нее полностью, Лили. Я был бы рад, если бы ты дала возможность своему отцу заниматься сообщениями, которые приходят от других агентов, и не тратить время на шифровки твоего брата. Я-то знаю, как ценно каждое сообщение агентов сэра Малкольма. – Его брови сошлись на переносице. – До того, как начались все эти неприятности, сколько времени у тебя обычно уходило на дешифровку?
– Иногда не больше часа в день, – она чуть поморщилась, – но чаще – почти весь день.
Он задумался. Его рука ласково поглаживала ее по спине, а пальцы другой машинально теребили пуговицы на платье.
– А сколько времени у тебя займет обработка сообщений Роберта? Если ты будешь занята только ими?
– Несколько часов, в общей сложности дня два в неделю.
Она чувствовала, как от его ласковых поглаживаний ее тело постепенно все больше расслаблялось, и, повинуясь безотчетному желанию, чуть приподняла голову и поцеловала мужа в подбородок. Прикосновение к его грубоватой от бритья коже всегда казалось ей невероятно волнующим. Она провела кончиками пальцев по его щеке. Увидев по его глазам, что это доставляет ему удовольствие, она повторила ласку. Ей самой это тоже очень нравилось.
– Ну что ж, вполне приемлемо, – продолжал размышлять Ремингтон. – Ведь может наступить такое время, когда ты сама не захочешь уделять своей работе больше двух дней в неделю.
Его голос стал вдруг более мягким и проникновенным. Она заглянула ему в глаза и узнала разгорающийся жар желания, на который немедленно отозвалось ее тело.
– И что же это за такое время, милорд?
– Ну… Я слышал, что некоторые молодые мамы просто не отходят от своих малышек. Вот я и подумал…
Она быстро прикрыла своими пальчиками его губы и, покачав головой, с невольным разочарованием сказала:
– Майлс, но у меня же нет ребенка.
Он осторожно отвел ее руку и улыбнулся ей такой обворожительной улыбкой, что у нее заныло сердце от счастья…
– Я знаю. Лили. – Обхватив ее лицо своими большими ладонями, он наклонился так низко, что его губы почти коснулись ее губ. – Но у меня есть один план…
