— Подавай кончим обсуждать Клейна. Расскажи о разговоре с джентльменами.
— Они объясняли некоторые вопросы, которые должны быть решены в течение ближайших месяцев в Вене, — сообщила Кейт. — Между прочим, похоже, Вена — удивительный город.
— Я слышала то же самое. Это центр музыки и искусства, а также образования. — Шарлотта помолчала. — И говорят, там пекут восхитительные пирожные.
— Только подумай, — задумчиво проговорила девушка. — Это будет представительное собрание людей со всего континента…
Марко наблюдал за Кейт поверх веера карт. Свет от свечей образовывал золотистое кольцо вокруг ее головы. Мягко светящийся нимб. Хотя очевидно, что данная леди отнюдь не ангел.
Во всяком случае, не с ее дьявольским пренебрежением к правилам света.
Губы Кейт дрогнули в ответ на сказанное ее спутницей, и Марко почувствовал, как его собственное тело внезапно охватил жар.
Что такого было в Кейт Вудбридж, что возбуждало такую внутреннюю физическую реакцию в нем?
По ее лицу пробегали тени. Свет и мрак. Невинность и опытность. Аквамариновые глаза, в которых играли солнечные лучи и шторма, зовущие его сбросить одежду и нырнуть в их глубину.
Внутри Марко проснулась волна чистой первобытной страсти. Он воображал, как соблазнительно будут выглядеть ее волосы цвета меда, рассыпанные на белоснежных смятых простынях, как приятно будет прикасаться языком к ее обнаженной груди. Каким чувственным окажется ее стройное, блестящее от пота тело под его телом, поднимающимся и опускающимся с тем же неумолимым ритмом, что и океанские приливы и отливы.
Порочный. Но ведь он никогда и не притворялся святым. Скорее дьяволом, список грехов которого протянется отсюда до Хейдса и обратно. И все же каким бы плохим он ни был, он никогда не опускался так низко, чтобы соблазнить девственницу. Сжав в руке карты, Марко сумел победить чувство вины. Да, он был испорченным ловеласом, но не развратником. Его спутницы в постели все были в равной степени пресыщенными охотницами за развлечениями, понимающими правила их шаловливых игр. Не ожидай ничего большего, кроме мимолетного удовольствия.
Несмотря на странные тени во взгляде Кейт Вудбридж, Марко видел, что она не принадлежит к его миру. Ее секреты из прошлого были всего лишь иллюзией. Кейт была созданием света, а он — существом ночи. Ее страсть была направлена на все живое и растущее, в то время как его собственная душа давно истерлась в пыль.
Быть источником смерти, не важно, по случайности или нет, значит изменить свою жизнь.
Кейт и ее пожилые собеседники поднялись со своих мест.
Марко представил, как его руки пробегают по стройным контурам и изгибам, и неожиданно все его благие намерения полетели ко всем чертям. Он вовсе не собирался лишать Кейт девственности, пытался он объяснить себе свои намерения, просто раз-другой коснуться ее прелестных губ. Кейт не могла быть настолько невинной, чтобы не почувствовать флирт. Как знаток женских реакций, он знал, что её целовали и раньше.
Так что определенно не было особого вреда в легком флирте…
Толчок соседа вернул его к карточной игре.
— Ваша очередь ходить, Гираделли.
Наугад выбрав карту, он бросил ее на стол.
Его партнер застонал и бросил на него страдальческий взгляд.
Оттолкнувшись от стола, Марко встал и отставил свой стул. Кейт и ее подруга только что пожелали спокойной ночи Клейну и покинули комнату.
— Если вы не возражаете, думаю, мне лучше выйти на улицу и покурить.
Марко был не единственным, кто нарушил формальности гостиной герцога. Застекленные створчатые двери вели на террасу с каменным полом, в которой уже зажигали сигары другие джентльмены. Огоньки горящих кончиков сигар точками освещали углублявшиеся сумерки словно огромные жучки-светлячки в ночи. Прохладный ветерок шевелил зелень, окаймлявшую балюстрады, мешая едкий табачный дым с тонким ароматом роз и гиацинтов.
Кто-то захватил с собой бутылку бренди, и мягкий всплеск спиртного переходил из стакана в стакан. Настроение во время больших домашних сборищ поначалу бывает всегда несколько сдержанным, пока гости знакомятся и оценивают, какой компании лучше держаться. Это особенно верно относительно данного собрания гостей, подумал Марко, который, прислонясь к перилам, наблюдал за другими с подчеркнутым безразличием.
Будет нелегко различить правду за улыбками дипломатов и понять, кто союзники, а кто — враги.
Россия в союзе с Пруссией. Австрия, принимающая сторону королевства Саксонии. Франция в лице легендарного Талейрана намеревается внести исправления в новую карту Европы. Выдохнув облако дыма, Марко мысленно восстановил в памяти прочитанные им доклады. Линсли подозревает, что здесь готовится какая-то интрига. И не в правилах маркиза тратить время или средства на пустые догадки.
Вронский и фон Зайлиг не выглядели друзьями, но внешний вид, разумеется, может быть обманчив. Рошамбер заслуживал близкого рассмотрения, так как Франция нуждалась в союзе с одной из других европейских сил, с тем чтобы иметь на руках козырь, когда сядет за стол мирного конгресса. Что касается испанского и датского послов, то они были пешками… Но так ли это?
Когда Марко оглядывал улыбающиеся лица, он не мог не задуматься о том, какие плелись интриги под демонстрацией единства.
Обман, сплошной обман. Политика была отвратительным делом, особенно при таких больших ставках. Но по крайней мере Марко верил, что трудился ради высшей цели. В его жизни было мало такого, чем он мог гордиться. Однако работа с Линсли являлась одним таким исключением.
— Приятный вечер, хотя несколько скучный по сравнению с лондонскими удовольствиями. — Лорд Таппен пересек плитки пола и остановился, чтобы стряхнуть немного пепла со своей сигары. — Там, несомненно, все прошло бы веселее.
— Могу себе представить, — вежливо ответил Марко.
Несколько мгновений Таппен курил молча.
— Как вы слышали, завтра утром я планирую съездить верхом в свое имение, чтобы привезти несколько книг для мисс Вудбридж и ее подруги. Вы не хотели бы присоединиться ко мне?
— Почему бы и нет?
— Отлично. Тогда встречаемся в конюшне в восемь.
Затянувшись еще несколько раз сигарой, Таппен покинул собеседника.
Еще одни отношения, в которых следует разобраться, подумал Марко и возобновил свои наблюдения за гостями. Линсли не объяснил конкретную роль Таппена. Возможно, его попросили не сводить глаз с Марко и сообщать о любой его оплошности или пренебрежении долгом. Шпионаж был грязным делом. Ни эмоций, ни правил, ни угрызений совести. А потому это занятие было словно специально создано для него.
Краешком глаза Марко увидел, как лорд Алленгем вышел в ночь в сопровождении сестры, вдовой графини Дюксбери. В свете масляных ламп, обрамлявших дверной проход, медный блеск его бакенбард как нельзя лучше подходил к его цветущему виду. Крупный и тучный барон выглядел упитанным и самодовольным. И все же в его глазах горел голодный огонек, как у человека, выглядывающего, где бы схватить лакомый кусочек, не важно, насколько полон его желудок.
Из заметок Линсли относительно гостей Марко знал, что Алленгем состоит членом контролирующего правления Северной торговой биржи, высоко прибыльной частной торговой компании, занимающейся поставками оборудования для кораблестроения из Балтийского региона. Дерево, скипидар, сосновая смола — все самое необходимое для британского адмиралтейства, которое поддерживало самый могущественный флот в мире. И так как империя простиралась до самых отдаленных уголков земного шара, новый торговый флот был необходим для распространения английского образа жизни в новых колониях. Барон быстро огляделся вокруг, затем целенаправленно устремился прямо к тому месту, где, потягивая вино, стоял фон Зайлиг.
Марко немного подождал, прежде чем начать лениво шагать вдоль внешнего ограждения. Пруссия
