Туман был, но ноги по траве не скользили – значит, не стоило надеяться, что противник забудется и поскользнется…
Тут появился и противник. Род Лан прибыл на яхте, вдвое превышающей по размеру машину, выделенную 947-му пограничниками. На Эльтаре был странный белый кружевной наряд, волосы заплетены в косичку, а лицо источало эдакое надменное презрение к мирским проблемам, страху и смерти.
«Уверен в себе», – с сожалением, но совершенно точно подметил Гим. – «Или считает, что я полный ноль, или и в самом деле чего-то умеет».
С юным снобом прибыло еще двое мужчин в армейских мундирах. Гим никогда не видел формы подобного образца, но даже на незнакомых знаках отличия сержант различил детали, которые могли указывать только на самое высокое офицерское звание.
Секунданты проверили шпаги – на ломкость и качество заточки. Отвели поединщиков на исходные позиции и отступили, так и не обронив ни одного слова.
Род Лан гордо вскинул голову и облегченно вздохнул – судя по всему, его и вправду тяготила потребность как можно скорее расплатиться за оскорбление. Час расплаты настал – Эльтар мог расслабиться и успокоиться…
– Я не использую фотоид, у тебя нет ничего кроме шпаги, – объяснил последние правила Род Лан. – Деремся до смерти.
– Что такое «фотоид»? – уточнил Гим Церон.
Эльтар указал пальцем на нимб у себя над головой и тут же, без предупреждения, сделал бросок вперед, пробуя без всякого боя проткнуть шпагой непросвещенного дикаря. Но Гим тоже не первый раз выходил на ринг – он ожидал чего-то подобного и успел отклониться.
За первым выпадом без всякой паузы последовала целая серия молниеносных уколов – худой бледный мальчишка и в самом деле превосходил в мастерстве владения шпагой голографического учителя из отеля.
Гим, чтобы не рисковать, делал то, что умел – держал шпагу за эфес, сжав рукоять в кулаке, и использовал элегантное оружие древних, как самый заурядный кастет – отбивал им клинок врага и подгадывал момент, чтобы нанести удар по корпусу или в лицо…
Странная манера видения боя бывшего сержанта вызвала недоумение и улыбки у офицеров- секундантов и сбила с толку Рода Лана, который никак не мог определиться с выбором тактики. Гим увертывался, приседал, подпрыгивал, уклонялся всем корпусом, словно его хотели стукнуть чем-то большим и тяжелым, и, как ни странно, всегда успешно подставлял чашу эфеса под ищущее мягких тканей острие шпаги Эльтара. Еще – изо всех сил старался сократить разделяющую бойцов дистанцию.
Когда Гиму удалось-таки перехватить руку Эльтара и сойтись с ним вплотную, в сержанте ожил мастер Айзы – Род Лан получил серию ударов по почкам, селезенке и, наконец, по ногам, отчего согнулся от боли и упал на колени. Секунданты заволновались, но Гим не стал ждать их реакции, а продолжил наступление – перехватив руку Эльтара, он заломал ее за спину Рода, заставил противника выпустить шпагу, после чего повалил врага на живот и придавил коленом, пока еще не задумываясь, что станет делать потом и обязательно ли убивать того, кто итак повержен и обездвижен.
Юноша захрипел от боли и задергался, пытаясь освободиться. Только смысл его рева удивил Гима – Эльтар даже не думал просить пощады, наоборот он возмущался еще больше прежнего:
– Ты опять до меня дотронулся!!!
– Ну уж извини! – разозленный и разгоряченный поединком, прорычал ему Гим. – Тут уж ничего не поделаешь…
Но тут нимб сверкнул над головой Рода – ослепленный светом и отброшенный воздушной волной, сержант отлетел на несколько метров и схватился за свои глаза. Эльтар вскочил на ноги – больше оскорбленный не тем, что ему едва не сломали руку и отбили внутренности, а тем, что еще раз «обидели», при свидетелях нарушив правило «высочайшей неприкосновенности».
Шпага сама взлетела с земли в протянутую к ней ладонь венценосного. Гим так не умел. Ему пришлось кувыркаться по траве, чтобы схватить свое оружие быстрее, чем Род Лан преодолеет разделяющее поединщиков расстояние.
Теперь Эльтар был в такой ярости, что сержант первый раз испугался. Клинок Рода Лана замелькал в таком вихре, что Гиму пришлось отступать назад – до тех пор, пока за спиной не появилась пропасть с бурлящим водяным потоком.
– Эй! – поспешил напомнить озверевшему противнику ошеломленный стремительностью его натиска Гим. – Теперь я не безымянный! Я могу до тебя дотрагиваться!
Ему удалось все же сменить позицию, перепрыгнув через голову Рода Лана. Но это не спасло от метнувшегося следом лезвия – клинок вошел в правое плечо Гима и тут же выскользнул из него, чтобы остаться на свободе и успеть нанести еще серию болезненных уколов прежде, чем противник осознает значимость первого ранения и выйдет из естественного первого шока.
Эльтар знал, куда бить – его шпага ранила сержанта в нервные центры. Правая рука Гима повисла плетью, затем так же пропал контроль и над левой, затем – укол в ногу, в бедро и в грудь. Еще не понимая, что проигрывает, еще не успев как следует испугаться, сержант потерял равновесие и упал на спину. И тут же его пригвоздил к земле укол в самое сердце – такой жгучий и болезненный, словно все жала мира в один момент впились в беззащитное обнаженное тело, впрыснули в него самый сильный из существующих в природе ядов и навсегда лишили надежды на попытку что-либо исправить…
– Как глупо… – прогнувшись, сморщившись от боли и давясь одновременно и собственной кровью и тоской от чудовищной несправедливости так не вовремя наступающего конца, едва-едва прошептал несчастный 947, Гим Церон, лорд фамилии Ревенберг…
Где-то совсем рядом с ними взвыли сирены. С неба камнями упали три машины: две маленькие «скорые помощи» и одна большая медицинская лаборатория. Из машин выбежали люди – в спецскафандрах, с реанимационными инструментами в руках и с озабоченными, взволнованными выражениями на лицах. Гим их уже не видел – расплывающиеся круги топили в разноцветных бликах приближающиеся вдали силуэты и высокомерно взирающего сверху вниз венценосного Эльтара…
Род Лан выдернул шпагу из сразу же обмякшего на траве тела. Его секунданты сдерживали рвущихся на помощь медиков и сбежавшихся отовсюду работников парка и явно нуждались в помощи.
– Назад!!! – повернулся к ним и визгливо заорал нервный юноша, повелительным жестом обводя вокруг шпагой и предупредительно накаляя синий нимб у себя над головой. – Всем отойти!!! Ждите, пока он умрет!!! Поединок чести – проигравший отдает жизнь!!!
Осознав смысл крика, люди отступили и молча, в растерянности наблюдали, как истекает кровью некому неизвестный молодой умирающий, вероятно, достаточно знатный, чтобы находиться здесь, в столице Колокона и, вероятно, достаточно благородный, чтобы расстаться с жизнью со шпагою в руке…
Глава 6
Мысли набегали одна на другую. Сперва в них господствовали расплывчатые визуальные образы, затем изображение прибрело смысловую огранку и, наконец, обросло словами. Он мыслил, рассуждал, думал. В памяти оживала хронология последних событий. Он помнил все, до малейших деталей, и не мог сказать, чтобы в череде часов и дней существовал некий провал. Время не останавливалось. Информация не прекращала поступать извне. Последние воспоминания были даже богаче и насыщеннее воспоминаний периода, пройденного до наступления смерти, только осмыслить их оказалось невероятным – они не подчинялись человеческой логике, они не предназначались для человеческого восприятия.
Глаза его были закрыты, не позволяя увидеть обстановку того места, где сейчас находились тело и сама сущность. Он не торопился открывать глаз – на душе царило абсолютное гармоничное спокойствие, в котором колебания окружающего мира не могли иметь принципиального значения. И все же глаза нужно было открыть – хотя бы для того, чтобы убедиться, что такие органы зрения все еще существуют.
Он лежал в горизонтальном положении в нише какого-то стола или саркофага. Белый с фиолетовым свет с потолка бил настолько сильно, что не позволял разобрать контуров находящихся в помещении предметов и фигур. «Фигура», в принципе, была-то всего одна – худощавая, мужского пола, с резкими чертами лица, пронзительными серыми глазами, золотым нимбом Эльтара над коротко стриженным затылком, в слепяще-белом медицинском комбинезоне.
