Вулфер покачал головой:
— Этого я сказать не могу, Лиат. Я должен сам отвезти тебя туда. Ведь до сих пор есть те, кто ищет ее и тебя.
— Те, кто убил отца?
Его молчание было красноречивее всяких слов.
— Владычица!
Лиат знала, что теперь она уже не та маленькая девочка, она перестала ею быть в ту ночь, когда убили отца, а Хью сделал ее своей рабыней. Она понимала, что даже за год человек сильно меняется. Она повзрослела, стала сильнее. А вот Вулфер, казалось, нисколько не изменился со дня их последней встречи в прошлом году. Волосы с проседью, блестящие молодые глаза, но их выражение заставляет задуматься о том, сколь многое они повидали. Что и говорить, человек должен совершить нечто особенное, чтобы ухитриться стать врагом короля, — ведь короли не обращают внимания на тех, кто на социальной лестнице стоит настолько ниже их. А Генрих, горевавший о гибели Сангланта в Генте, тем не менее не забыл отослать Вулфера, принесшего печальную весть, подальше от двора.
Но Санглант не погиб.
— Если бы только я взял в Дарр тебя, а не Ханну… — пробормотал Вулфер. — Не то чтобы я на нее жаловался, но не забывай — а я пару раз совсем забыл об этом, — мы, «орлы», не можем ехать куда пожелаем. Мы едем туда, куда прикажет король, и тогда, когда он пожелает.
— Если тебе так не нравится исполнять приказы короля, почему ты до сих пор не ушел из «орлов»?
— Мда-а… — Он снова улыбнулся. — Я столько лет был «орлом»…
Полуденное солнце светило у них над головами, и деревья отбрасывали на дорогу причудливые тени. Некоторое время Лиат и Вулфер ехали молча.
— С ней все в порядке? — наконец спросила Лиат.
— Как всегда.
— Лучше вообще ничего не говорить, чем говорить в таком тоне. Я почти не помню ее. Владычица! Ты вообще понимаешь, что это для меня значит?
— Это значит, — мрачно отозвался Вулфер, — что как «орла» я тебя потеряю.
Внезапно до нее дошло:
— Я больше не одинока! У меня есть родные. У меня есть дом.
Но она совершенно не представляла, на что этот дом может быть похож.
— Ты обретешь все, что положено тебе по праву рождения, Лиат. Не знаю, чему тебя научил Бернард, и не узнаю, пока ты сама мне не скажешь. — Несмотря на то что в голосе у него прозвучал оттенок недовольства, на лице это никак не отразилось.
— Искусству математики, которое запрещено церковью.
— Но которое, тем не менее, в некоторых местах все же изучают. Лиат, ты пойдешь со мной, когда я оставлю королевскую службу?
Она не ответила. Ей никогда и в голову не приходило, что она может оказаться перед таким выбором.
Часа через три они услышали ритмичный стук топора и вскоре выехали на расчищенную поляну. Было видно, что совсем недавно здесь работали люди. С земли взлетело несколько встревоженных птиц, с ветвей зацокали белки. Неподалеку текла небольшая речушка, на берегу которой стояли три крепких бревенчатых дома и несколько небольших хозяйственных построек, покрытых дерном. Вдоль дороги, которая служила и главной улицей селения, тянулся сад. Несколько молодых людей строили ограду, но, завидев «орлов», отложили инструменты в сторону. Один из них засунул пальцы в рот и громко свистнул, через несколько минут Лиат и Вулфера окружили все жители. Их оказалось немного: человек десять взрослых и дюжина ребятишек.
— Нет, сегодня идти уже нельзя, — решительно сказала самая старшая женщина в поселке. Ее звали Старая Ута. —До ночи вы из Бретвальда не выберетесь. Так что лучше остаться и переночевать здесь, чем с дикими зверями. К тому же у нас нынче свадьба. Просто позор не принять в такое время гостей!
Мужчины переоделись и вынесли на улицу длинный стол и скамьи, женщины и девочки в это время готовили праздничное угощение: печеные яйца, кроличье мясо, телятину, зажаренную на открытом огне, салат, пудинг с медом и молоком, жареные грибы, залитые козьим молоком ягоды и сидр, который тотчас ударил Лиат в голову. Она осоловело слушала Вулфера, который с удовольствием рассказывал жителям об Альфарских горах, священном городе Дарр и о дворце ее святейшества Клементин Второй.
Невестой оказалась младшая дочь Уты. Она украсила голову цветами и села во главе стола рядом с женихом. Он был совсем мальчик, и во время пира он не сводил с Лиат глаз. Ей тоже показалось, что она уже где-то видела его раньше, но никак не могла припомнить, где и когда. Несомненно, в этом были виноваты сидр и вываленная Вулфером на ее голову новость.
Ее мать жива.
— «Орлица», — внезапно заговорил молодой человек, — ведь это ты вывела нас из Гента. Ты помнишь меня? Наверное, если и вспоминаешь, то недобрым словом. Я потерял твою лошадь у восточных ворот.
Он и вправду был похож на того паренька, который рыдал в день падения Гента, — тогда он потерял и доверенную ему лошадь, и родной дом. Он повзрослел и раздался в плечах, но в его глазах мерцал прежний огонь.
— Он потерял лошадь! — загомонили мужчины, женщины вторили им. — Лошадь! Если бы только у нас была лошадь, чтобы таскать все эти бревна. Или хотя бы осел…
— Мы бы могли поменять лошадь на новый топор!
— Тихо! — строго сказала Лиат. Все сразу же притихли и повернулись к ней. — Разве он вам не говорил, что случилось в Генте?
— Гент далеко отсюда, — произнесла Старая Ута. — И ничего не значит для нас. До того как они пришли, мы даже не знали о нем.
— А что такое Гент? — пропищал какой-то малыш.
— Это место, откуда пришли Мартин и Молодая Ута, дитя. — Она показала на жениха и на девушку со шрамами на лице и руках. — Мы приняли их, потому что нам лишняя пара рук не помешает — ведь эту дорогу мы прорубали почти десять лет. — Она кивком показала на просеку, которая разрезала чащобу и вела дальше на восток. — Теперь все готово. Можно спокойно строить дома и жить дальше, леди Хельмингарда больше не призовет нас на службу.
— Хорошо, — Лиат обвела взглядом присутствующих, — я рада. Мартин, я не виню тебя за потерянную лошадь. «Королевские драконы» полегли все до единого, спасая горожан от эйка. Что же мог сделать мальчик против такой силы?
— Неужели все «драконы» погибли? — спросил Мартин. Лиат вспомнила: он ведь ходил за «драконами» по пятам, чуть ли не боготворил их.
— Да, — ответил Вулфер.
— Нет, — сказала Лиат и испытала удовлетворение, увидев его изумленное лицо. — Принц остался в живых.
— Принц, — эхом повторил за ней Вулфер. Трудно сказать, чего в его голосе было больше — удивления или смущения.
— Принц, — выдохнул Мартин с таким благоговением, какое гораздо больше подошло бы для вознесения молитвы. — Ну конечно, так и должно быть! Даже эйка не смогли убить его! Они еще в Генте? Я хочу сказать, эйка?
— Нет, в прошлом году к Генту подступили две армии и освободили город.
Ее рассказ все слушали с неослабевающим вниманием, даже Вулфер не сводил с нее холодных серых глаз. Он терпеливо слушал все подробности, но Лиат понимала, что главным образом он ждет, чтобы она объяснила, как сумел выжить принц, которого оба они видели мертвым.
Она рассказала о графе Лавастине и о страшной битве при Генте, об орде эйка и колдовстве Кровавого Сердца; рассказала том, как сам граф Лавастин с несколькими солдатами проник в собор через подземный ход, и о том, как растерялись эйка после смерти своего вождя, как с подкреплением пришел король Генрих и с меднокожими было покончено. Лиат не удержалась и подробно поведала о героических деяниях принца