— Да. Лучше служить ему «орлицей», чем стать лишь любовницей. «Орлы» давали клятву королю служить до конца. А если ты надоешь принцу — тебя отбросят прочь, и куда ты пойдешь?
— Ты говоришь, как Вулфер!
— Действительно, как Вулфер! — Ханна помолчала, затем произнесла: — Вулфер стал «орлом» еще во времена правления короля Арнульфа. Все знали, что он был одним из фаворитов короля. Потом трон занял Генрих и отослал Вулфера от двора, но изгнать его со службы он не мог! Вот что значит быть «орлом»! «Орлы» — это сила.
— У всех нас есть сила, — пробормотала Лиат, вспоминая кости у дороги. Она взобралась на вал, чтобы получше рассмотреть окрестности. Река несла воды за темнеющий вдали лес. Поля делали землю похожей на лоскутное одеяло — ячмень, бобы, заросли вики. По деревенской улице бродили люди, казалось, до них рукой подать, но Лиат понимала, что в сумерках только чудится, что деревня совсем близко. Грозовые облака, покрывавшие небо утром, давно счезли, теперь оно было чистым, и по нему уже важно плыла луна, солнце совсем недавно скрылось за горизонтом, и на западе еще сияли яркие краски заката. По небосклону были щедро рассыпаны звезды, похожие на драгоценные бриллианты в короне, летнее небо так и называли — Небо Королевы.
— Интересно, могла бы я стать королевой? — пробормотала Лиат, и эта мысль заставила ее содрогнуться. Жить при дворе, вечно думать об интригах…
— Ты замерзла? — заботливо спросила Ханна и накинула на Лиат край своего широкого плаща. Из дворца донеслись раскаты смеха.
— Слава Богу, что он не может править! — внезапно сказала Лиат. — Если бы он хотел стать королем после отца, я бы этого не выдержала!
Ханна рассмеялась:
— Если бы он хотел стать королем, он бы никогда не женился на тебе! Он бы женился на знатной женщине, брак с которой ему выгоден и чья родня поддержала бы его притязания.
— Думаю, я стою всего этого.
— Возможно, он прав. — Лицо Ханны выражало одновременно восхищение и тревогу. — Ты не такая, какой кажешься, Лиат. Возможно, он мудрее всех нас. Говорят, что кровь Аои настраивает на магию, как поэт настраивает лиру.
— Так и говорят?
— Некоторые при дворе считают, что принц стал таким странным после эйкийского плена, потому что чары затмили его разум. Поэтому-то… — Она замолчала, потом улыбнулась, словно извиняясь за свои слова. — Поэтому он и ведет себя, как собака. Собаки стали частью его, а он — частью их, так заколдовал его вождь эйка.
Почувствовав движение воздуха, Лиат обернулась и тотчас увидела сову. Ханна ее не заметила, а та уселась на камень и замерла.
Лиат осторожно сжала руку Ханны, шагнула вперед и опустилась на колени. — Кто ты? — спросила она сову.
Та прикрыла огромные золотистые глаза и не двинулась с места.
— Лиат, — прошептала Ханна, — почему ты разговариваешь с совой?
— Это не обычная сова. — Девушка внимательно рассматривала птицу — никогда еще ей не доводилось видеть таких больших сов, а Лиат провела много ночей, вглядываясь в ночное небо, и не раз наблюдала за охотой этих птиц. — Кто ты?
В ответ донеслось эхо.
— Кто? Кто?
— «Орлица»! Не думала, что ты уйдешь так надолго. — Перед ними появилась принцесса Сапиентия в сопровождении служанок.
— Ваше высочество! — В голосе Ханны слышалось удивление, таким же удивленным было и выражение ее лица.
— Тебя она тоже околдовала? — потребовала ответа Сапиентия, когда Ханна опустилась перед ней на колени, и обернулась к Лиат: — Гордись вниманием моего брата!
— Прошу прощения, ваше высочество, что так надолго покинула вас, — произнесла Ханна спокойно. — Мы с Лиат были знакомы еще до того, как поступили на королевскую службу. Мы почти родственники…
— Но вы не родственники по крови.
— Нет…
— Ты добрая, честная женщина, Ханна. А она… — Сапиентия кивнула стражникам, которые держались неподалеку. — Приведите ее.
— Я должна вернуться!.. — начала Лиат.
— Ты пойдешь со мной. — Глаза Сапиентии светились победой. — С остальными ты будешь вести себя не так свободно, «орлица»!
— Санглант!
Но ветер отнес ее призыв в сторону. Бороться — означало лишь устроить сцену. Победить она не могла, но драка сразу бы осложнила ее жизнь, так что Лиат решила подчиниться и пошла за Сапиентией. Впрочем, она пожалела об этом, когда поняла, что Сапиентия возвращается в пиршественный зал. Внутри толпилось множество народа, придворные и знатные дворяне сидели недалеко от короля в центре зала, слуги и охранники пировали на улице. Там были и герцог Конрад, и маркграфиня Джудит, и другие лорды и леди, которые прибыли ко двору, чтобы поднести подарки королю и получить ответные дары.
Свита короля превратилась в веселую толпу, где каждый веселился как мог. И когда Сапиентия ввела ее в большой зал, набитый людьми так, что казалось, он сейчас лопнет по швам, Лиат готова была поклясться, что взгляды всех присутствующих устремлены на нее. Она почувствовала мгновенную дурноту и оперлась на руку Ханны.
На этом пиру вино лилось рекой, и все гости уже были изрядно навеселе. Однако при виде Лиат король встал, и она с ужасом поняла, что он сейчас в таком состоянии, когда любое слово может вызвать неукротимый гнев.
Но он все же оставался королем.
— Неужели нас почтила своим присутствием любовница моего сына? — спросил он и указал на нее, так что если кто-то и не заметил до сих пор ее появления, теперь таких не осталось.
— Или она просто устала от своего нового завоевания? — бросила маркграфиня Джудит. — И теперь оставила его так же, как сделала это с моим сыном, испробовав на нем магические заклинания? — Взгляд ее ужасал, как взгляд гуивра, и Лиат замерла на месте, словно обратившись в камень. Хью не было, хотя, может, она просто не видит его в море лиц, но Лиат была совершенно уверена, что за этим унижением стоит именно он.
— Об этом судить не нам, но церкви. — Конечно, Генрих был пьян, но не настолько, чтобы потерять над собой контроль. По крайней мере, отца Лиат видела и в гораздо худшем состоянии, но он оставался ее отцом, а Генрих был королем. — Усадите ее рядом со мной, — продолжил он, усмехаясь, — пусть знатная любовница удостоится почестей, которых заслуживает, ведь она украшает постель моего сына. — Генрих знал, что делал. — Но не в одежде простого «орла»! Разве мой сын не подарил тебе платье, более подходящее твоему положению?
Он не собирался выслушивать ответ, даже если таковой и последовал бы; он просто хотел напомнить ей о своей власти, словно Лиат хоть на минуту могла забыть об этом.
Теофану, сидевшая по левую руку от отца, встала со своего места и обратилась к королю:
— Ваше величество, у меня есть причины быть обязанной этой женщине. Позвольте мне одеть ее как подобает.
От Теофану Лиат не ожидала удара. Генрих задумался, но его колебание позволило принцессе сделать повелительный жест в сторону Лиат, и та выскользнула из толпы окружавших Сапиентию придворных и направилась к Теофану.
Ее привели в комнату, где наготове уже стояли служанки. Они держали в руках нижнее белье, платья и украшения. Лиат надела темно-синее шелковое платье, вышитое крохотными золотыми звездочками. Это одеяние было похоже на ночное небо — такое же таинственное и загадочное.
— Я никогда не носила ничего подобного, — с благоговением прошептала Лиат. Служанки умело
