границе света и тени, негромко поскуливая, потом двинулась в тень, к дальней стене пещеры, и исчезла в темноте.
— Думаю, нам нужно следовать за духовным проводником. — Пальцы все еще болели из-за того, что она подняла с земли три копья и две стрелы. Действительно, было трудно поднять хоть что-то, но идти пешком она вполне могла.
Поскольку Алан двигался, свет перемещался за ним, и все вместе они осторожно прошли вдоль каменной гряды, с обеих сторон которой зияли бездонные расселины.
Собаки нашли вход. Этот тоннель был настолько низок, что только Мудрые и собаки могли легко по нему передвигаться. Алану пришлось согнуться вдвое, чтобы следовать за псами.
— Я не хочу туда входить, — сказал Кэл.
— Пойдем, — голос Алана отразился от каменных стен тоннеля.
Кэл слабо улыбнулся и пошел за ним.
— Иди, — велела Адика Беору. — Ты ранен. Возьми, что сможешь унести. Я буду прикрывать с тыла.
У Беора было много недостатков, но сейчас он понимал, что тяжело ранен и они могут оказаться в западне, поэтому не стал возражать. Они ползли по длинному низкому проходу, ведомые собаками.
Проход тянулся почти все время прямо, было лишь несколько маленьких ответвляющихся тоннелей. Через какое-то время он расширился, так что они могли идти спокойно, но, к сожалению, совсем недолго, лишь небольшой участок. Вскоре Беор устал, и они остановились отдохнуть, разделив еду и напитки. Они снова двигались вперед, и снова отдыхали. Потеря части провизии Кэла причиняла им неудобства; им приходилось лишь притуплять чувство голода, не наедаясь досыта.
Разговаривали они немного. У Беора все силы уходили на то, чтобы двигаться вперед, а Кэла настолько пугали тишина и темнота, что он боялся проронить лишнее слово.
Снова и снова Алан что-то насвистывал про себя. Иногда он окликал собак, но большую часть времени тоже хранил молчание.
Адика волновалась. Что, если Проклятые наткнутся на них здесь, в темноте? Если они знали, кем она была, то не похитят ли они также ее шестерых друзей? Если бы не было семерых, чтобы сотворить заклинание, тогда все пошло бы прахом и Проклятые раскинули бы свою империю крови, жертв и рабства по всем человеческим землям.
Самое ужасное — понимают ли они, что люди-волшебники собираются делать? Знают ли они тайну сотканных врат? Человечеству никогда не одержать победу, если тайна волшебных ткацких станков будет раскрыта.
Такие беспокойные мысли одолевали Адику. Поэтому она и не расслышала сзади царапающих звуков, пока не было уже поздно. Что-то тяжелое ударило ее по пяткам, сбивая с ног. Адика громко вскрикнула, как и Алан, шедший впереди нее. Залаяли собаки. Свет Алана исчез.
Она размахивала копьем, поднятым к лицу, чтобы оградить себя от наступающей сзади опасности, но в темноте тоннеля ничего не было. Наконец, услышав голос Беора, она присела и, проведя рукой по полу, обнаружила потерянные факелы, те, что они упустили в расселине. Секундой позже Адика поняла, что видит свою руку.
— Почитаемая! Мы нашли выход! — кричал Кэл далеко впереди. Она подняла факелы и пошла на звук его голоса. Он как раз помогал Беору выбраться на горный склон. На его вершине свет струился сквозь кроны деревьев. Найдя опору для ноги, руками ухватившись за крепкие корни дерева, она взобралась на вершину, оказавшись в густой роще. Свет резал глаза, хотя листья деревьев хоть как-то защищали их. По положению солнца она поняла, что сейчас около полудня, но они так много времени провели под землей, что ей казалось, целый день и целая ночь прошли с момента набега неприятелей. Адика полной грудью вдохнула прохладный свежий воздух.
С некоторыми сложностями они затащили собак и помогли Беору подняться на склон. Наконец все они лежали на вершине склона в тени деревьев, наслаждаясь отдыхом. Ей хотелось смеяться от испытываемой ею легкости, но она не осмелилась. Их враги могли скрываться где-то поблизости. Кэл взял копье и пошел на разведку, через некоторое время он вернулся, исполненный гордости, поскольку шел в сопровождении шестерых удивленных людей из племени Белого Оленя.
— Мы находимся неподалеку от Четырех Домов! — воскликнул Кэл, и в сопровождении Ульфреги и ее товарищей они двинулись в сторону другой деревни, где могли чувствовать себя в безопасности. К Беору тут же направили целителя. Быстрых отправили к Могиле Королев, сообщить, что Адика обнаружена. Люди из Четырех Домов знали, как устроить роскошный праздник: недавно убитые боров и олень, тушеные груши и яблоки, хлеб и ячменная каша, подслащенная медом. Пиво текло рекой, и они дважды рассказали свою историю, во второй раз, когда самый умудренный опытом воин из Четырех Домов попросил описать все детально.
Какое оружие у Проклятых? Что были за дубинки у Мудрых? Есть ли у людей, живущих под холмами, глаза, или они слепы? Правда ли, что они не могут говорить? Был ли чужестранец околдован Мудрыми, или сам был волшебником, обладающим великой силой? Могут ли жители Четырех Домов взять одно из копий взамен их гостеприимства, оказанного сегодня Почитаемой?
В свою очередь Беор отругал людей за недостроенное ограждение, а Кэл собрал вокруг себя восторженных юнцов, желавших все услышать о его героических подвигах. Алан хранил молчание. Он был слишком странной фигурой, чтобы приставать к нему с расспросами, и, казалось, не испытывал неудобств оттого, что его оставили в одиночестве за ужином. Конечно, он уже привык, что все на него смотрели. Время от времени Адика ловила на себе его пристальный взгляд, и каждый раз ее сердце начинало биться сильнее от мысли о том, что могло еще произойти. Сама же она в нетерпении ждала возвращения Быстрых. Они вернулись ближе к полудню: большая часть должна была прийти завтра от Могилы Королев, чтобы сопровождать Почитаемую в ее деревню. Блуждающий, известный как Доррен, ожидал ее там; он доставил сообщение от Потерпевшего Неудачу
Она провела бессонную ночь и утром без предупреждения ушла гулять, пока Кэл и Алан помогали жителям Четырех Домов устанавливать ограждение, а Беор отдыхал. Наконец вернулись провожатые, в восторге оттого, что имеют удовольствие видеть ее, и с потоком новостей о том, что ни один из раненых людей у Могилы Королев не умер и не получил заражение крови. Они быстро добрались до деревни, и хотя повсюду еще виднелись следы недавнего нападения, жители не унывали, а с воодушевлением готовились к намеченному на следующий день празднику.
Доррен ожидал ее в доме совета, потягивая пиво. Как порывисто он приветствовал ее!
— Почитаемая! — Он не мог коснуться ее. Стоя у стола, он позволил себе только дважды покрутить рукой кубок. — принес новости от Потерпевшего Неудачу, но я боялся, что прибыл слишком поздно, когда узнал о совершенном набеге. — Он посмотрел мимо нее, и глаза его расширились от удивления, поскольку Алан вошел в дом совета. — Это чужеземец. Как и предсказывал Потерпевший Неудачу. Он видел его во сне.
— Правда? — Ей стало не по себе. Потерпевший Неудачу обладал даром видеть пророческие сны, и если он скажет что-то против присутствия Алана в деревне, матушка Орла может с этим согласиться.
— Он видел, как чужеземец, в слезах, спотыкаясь, проходил через ворота голубого огня, за ним следовали две собаки. Рядом с ним было создание с пылающими крыльями, один из слуг бога.
— Он прошел сюда через сотканные на каменном станке врата. Священная привела его.
— Верно. Потерпевший Неудачу не знает, было ли это видение из прошлого или из будущего. Он сказал, что я непременно должен прибыть сюда и сам взглянуть на этого чужеземца и передать вам сообщение.
Адика не смотрела на Алана. Ей это было не нужно. Она точно знала, где он стоял; она чувствовала, что он принял кубок пива, предложенный внучкой матушки Орлы, Джести, и ощущала его горький привкус на своих губах, пока он пил.
— Какое сообщение?
Доррен успокоился и продолжал оставаться таким все время разговора. На его лице четко проявлялись те качества, которые привлекали ее в нем — мягкость, смышленость, остроумие, но, казалось, он словно находится в тени, особенно теперь, когда она видела Алана. Когда Доррен заговорил, то произносил слова нараспев, как все Блуждающие, припоминая сообщение. Руками он изображал небольшую пантомиму,
