– Я говорил с мамой Эштона. Я разговаривал с Надин. Ты знаешь, что она нашла на его компьютере?
– Она сумасшедшая, – в панике повернулся ко мне Робби. – Пап, она сумасшедшая.
– Она сказала, что Эштон переписывается с пропавшими мальчиками и что она нашла эту переписку. Она утверждает, что письма были отправлены после их исчезновения.
Робби покраснел, сглотнул. Презрение, размышление, признание факта – все это в быстрой последовательности промелькнуло на его лице. Итак: Эштон всех сдал. Значит, Эштон предатель. Робби воображал себе сияющую комету.
Роби мечтал о путешествиях в далекие города, где…
Неверно, Брет. Робби мечтал о побеге.
– Я-то тут при чем? – спросил он.
– До фига при чем, если Эштон шлет тебе файлы, а Клиэри Миллер написал тебе письмо, и…
– Папа, это не то…
– Я слышал, о чем вы разговаривали в субботу возле кинотеатра. Ты стоял с друзьями и кто-то заговорил о Маэре Коэне. И тут вы все замолчали – не хотели, чтоб я слышал. О чем вы там секретничали, черт побери? – Я помолчал, стараясь овладеть своим голосом. – Как насчет поговорить об этом? Ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Я не знаю, о чем тут говорить. – Тон его был спокойным и рациональным, но ложь поворачивала ко мне свою черную морду.
– Прекрати, Робби.
– За что ты на меня злишься?
– Я на тебя не злюсь. Просто волнуюсь. Я очень за тебя волнуюсь.
– Чего ты волнуешься? – спросил он, и в глазах его была мольба. – Пап, да все со мной в порядке.
Вот оно опять. Слово «папа». Такая приманка. Я тут же отлетел на седьмое небо.
– Я хочу, чтоб ты перестал.
– Что перестал?
– Да пойми ты: врать мне больше не нужно.
– Что ж я тебе вру?
– Черт подери, Робби, – закричал я, – я видел, что у тебя на компьютере! Я нашел эту страничку с Маером Коэном. Какого черта ты мне тут отпираешься?
Он в ужасе повернулся ко мне:
– Ты залез в мой компьютер?
– Да. Я видел файлы, Робби.
– Пап…
Он на время забыл свою роль. Начал импровизировать. (Или, скорее, поставил дублера, предположил писатель.) Вдруг Робби заулыбался. С преувеличенным облегчением уронил голову на грудь.
И тут он засмеялся.
– Пап, уж не знаю, что ты там видел…
– Письмо…
– Папа…
– От Клиэри Миллера…
– Пап, я с ним даже не знаком. С какой стати он должен слать мне письма?
Это ты пишешь его диалог, спросил я писателя. Писатель не ответил, и у меня затеплилась надежда, что Робби говорит искренне.
– Что происходит с исчезнувшими мальчиками? Может, ты знаешь что-то, что нужно знать всем? Может, ты или твои друзья знают что-то, что помогло бы…
– Пап, это совсем не то, что ты думаешь, – закатил он глаза. – Это ты из-за этого так расстроился?
– Что значит это не то, что я думаю, Робби?
Робби снова повернулся ко мне и с кривой ухмылкой произнес:
– Это просто игра, пап. Просто дурацкая игра.
Чтобы решить правда это или же черная ложь, потребовалось какое-то время.
– Что за игра? – спросил я.
– «Пропавшие мальчики».
Он покачал головой. Казалось, что с души его свалился камень, но в то же время он слегка смущен. Сочетание, конечно, интригующее, но мог ли я верить Робби – или же он просто нашел удобную позицию?
– Что значит – игра?
