дымящийся коричневый кирпичик. Казнатар попытался затушить его, забросав землей.
БАБАХ!!
Полыхающая фигура сделала несколько шагов, упала на колени, потом на бок и осталась лежать неподвижно. Через несколько минут Гормошка, Парри и Фредди опасливо приблизились к двум воронкам и трем трупам.
– Жалко, что с твоими братцами так вышло, – посочувствовал Парри. – Как ты думаешь, он мертв?
– Кто, казначей-то? – уточнил Фредди. – Да он давно мертв. Весь вопрос в том, умер ли он окончательно.
– Сдается мне, что нет, – сказала Гормошка, указывая на скелет, встающий из праха. – И, думаю, он ужасно разозлился!
– Бежим! – завопили все трое в один голос. Они рванули в типографию и заперли дверь.
– Запри ее! – потребовал Парри.
– Я уже запер, – ответил Фредди.
– Запри еще!
И тут в дверь постучали. Тук-тук-тук!
Трое приятелей переглянулись. Тук-тук-тук! Гормошка взглянула на дверь. В двери было маленькое окошечко. Тук-тук-тук! Гормошка отперла окошечко и открыла его. Сквозь решетку на них смотрел череп, и глазницы его злобно горели багровым огнем.
– Нельзя ли увидеть Парри Хоттера? – осведомился жуткий голос.
– Ишь ты, какой культурный! – хмыкнул Фредди.
– Парри Хоттера увидеть нельзя! – откликнулся Парри. – И вообще, его тут нету!
– Понятно, – ответил жуткий голос. – Мы пойдем другим путем! – пообещал он.
– Не нравится мне это! – сказал Парри.
– Да куда он пойдет? – утешила его Гормошка.
– А с чего вы взяли, – спросил Фредди, – что в этом здании нет задней двери?
Парри с Гормошкой обернулись. В здании не было нормальных окон, только крохотные отдушины под самой крышей. В темноте вся дальняя стена казалась сплошным нагромождением механизмов.
– А может, каким-нибудь заклятием… – предположил Парри.
– Рискованно, – возразил Фредди. – На живых мертвецов большинство заклятий не действует.
– То есть ты хочешь сказать, что нам осталось жить не больше двух минут?
Парри с Фредди переглянулись. Потом взглянули на Гормошку и переглянулись снова. Фредди достал из кармана монетку и подбросил ее в воздух.
– У меня орел! – сообщил он.
– Ладно, – ответил Парри, и оба бросились к Гормошке. Фредди ухватил ее за волосы и наклонил, а Парри обхватил за талию и попытался зайти сзади.
Однако они не рассчитывали, что Гормошка будет так отчаянно сопротивляться. Мгновение спустя Фредди отскочил с прокушенной рукой, а Парри остался стоять на одной ноге, стараясь не тревожить выбитое колено.
– Ну, зачем же так? – упрекнул ее Фредди.
– Леди предпочитают, чтобы спрашивали их согласия, – сурово ответила Гормошка.
И тут кусок стены примерно в четырех шагах от прочной стальной двери рухнул. И в пролом влетела метла с обломанными прутьями. На метле сидел казнатар. Пачки бумаги, пакеты и химикаты полетели в разные стороны. Фредди выхватил палочку первым.
– Анквишвей! Анквишвей! Анквишвей! – кричал он, но его заклятия для скелета были не страшнее булавочных уколов.
– Скорей, Парри! – крикнул Фредди. – Возьми нож! Мне нужно больше сил! Вскрывай артерию!
Гормошка тем временем схватила пару кубиков взрывчатки, которые рассыпались по полу, когда ворвался казнатар. Теперь она металась по комнате в поисках укрытия. Какой-нибудь люк, или… И тут она заметила решетчатую заслонку, прикрывающую главный конвейер печатного станка.
Гормошка потянула заслонку, но она не желала открываться. Она пошарила по краям и нашла задвижку. Отодвинув ее, она открыла заслонку. Там было как раз достаточно места, чтобы влезть всем троим.
– Скорей! – крикнула Гормошка. – Прячьтесь сюда!
Фредди продолжал палить из своей палочки, а Парри – забрасывать казнатара кирпичами, но оба стали отступать к узкому лазу.
– Скорей! Скорей! – торопила Гормошка. – Парри, дай сюда твою палочку!
Фредди нырнул под заслонку и пополз на пузе в глубь станка. Парри швырнул последний кирпич, отдал свою палочку Гормошке и последовал за ним.
Казнатар, неловко ковыляя по неровному полу со своей охромевшей ногой, по-прежнему тащился к ним.
Гормошка устроилась в машине и воткнула Паррину палочку в заряд вместо детонатора. Потом она схватила уползающего Парри за ногу, стянула повязку и присосалась к его кровоточащей лодыжке. Потом обернулась, как раз в тот момент, когда казнатар был уже вплотную к ее убежищу.
– Анквишвей! – взвизгнула она.
Руку казнатара отбросило назад, его развернуло одной только силой взмаха волшебной палочки. Гормошка воткнула заряд, держа его на палочке Парри, точно эскимо, между ребер скелета и захлопнула стальную заслонку.
– Взорвись!
Раздался оглушительный взрыв.
– Что случилось? – крикнул Фредди.
– Извини? – переспросил Парри.
– Чего-чего? – сказала Гормошка.
– Что случилось? – повторил Фредди.
– Говори громче! – сказала Гормошка.
– Что случилось? – крикнул Фредди.
– Все равно не слышу, – сказала Гормошка. – Ну ладно, фиг с ним. Я так думаю, – сказала она, выглядывая наружу сквозь щели в заслонке, – что я его сделала. Она увидала ногу скелета, лежащую среди обломков в углу, и кусок таза и бедренной кости неподалеку.
– Да, – повторила она, – думаю, я его сделала!
– Чего? – спросил Парри.
Гормошка осторожно приоткрыла заслонку. В металлическую раму вцепилась костлявая рука, одна, потом вторая. Потом показался череп казнатара. В глазах у него горел убийственный огонь, а поредевшие зубы скалились в жестокой усмешке. Гормошка пнула ногой изо всех сил, отбросив упрямый остов. Захлопнула заслонку и быстро-быстро поползла в глубь механизма. Еще пара секунд – и останки казнатара собрались вместе, вновь распахнули заслонку и втянулись внутрь, двигаясь на локтях и ладонях.
Парри выбрался по ту сторону конвейера.
– А теперь что? – пропыхтел он.
– Бежим! – предложил Фредди.
– Нет! – воскликнула Гормошка. – Я с ним покончу раз и навсегда.
А казнатар все полз и полз.
– Ну, ты у меня пожалеешь, что связался с Юстицией Гармонией! – вскричала она. Гормошка захлопнула заслонку на этом конце конвейера, и как раз вовремя – костлявые пальцы уже тянулись к ней. И нажала зеленую кнопку «Пуск» на кожухе машины. Последовала мучительная пауза. Механизмы шипели и хрипели, приходя в движение.
– Гуд бай, беби!
Череп казначея не сводил горящих глазниц с Гормошки. Но тут наконец скрежет и грохот механизма отвлек зомби. Казнатар огляделся, словно впервые сообразив, где он находится. На какое-то мгновение он, казалось, встревожился – насколько вообще может встревожиться скелет – и судорожно попытался уползти в обратную сторону. Но тут опустился большой печатный пресс: раз – хряп! два – хряп! три – хрусть!
