Передовой отряд сакмагонов Баракчи быстро нашел место, где произошла стычка с урусами. Несмотря на то, что пыльный шлях был затоптан сотнями копыт, они сыскали следы волочения, уходящие в лес, вплотную примыкающий к дороге со стороны заката, и пошли по ним вглубь леса. И чем дальше сакмагоны углублялись в лес, тем больше кровавых пятен попадалось на их пути. Через полверсты они уткнулись в глубокий овраг, заваленный свежесрубленными ветками.
Разбросав ветки, они обнаружили тела нукеров, отдавших в бою свои жизни. Старший харабарчи Хуран отправил сакмагонов вокруг оврага, но там никаких следов не было.
- Гуррагча! – Хуран подозвал молодого воина, наиболее быстрого в ногах. – Беги к тысяцкому и скажи, что мы нашли тела. Пусть распорядится, что с ними делать.
Баракча выслушал гонца и заскрипел от ярости зубами.
- Ничего не будем делать! – гаркнул он. – Отправим гонца к хану, и пусть Великий хан решает, что делать с погибшими. У нас нет времени этим заниматься! Верни сакмагонов на шлях. Нам нужны следы не мертвых нукеров, а живых урусов!
Выйдя из леса, сакмагоны разошлись вдоль дороги, высматривая следы.
- Есть! – наконец, крикнул Хуран, склонившись к земле. – Вот здесь урусы ушли со шляха и через поле направились вон к той опушке.
Баракча подскакал к нему и, склонившись в седле, увидел полузатоптанные детские следы, уходящие в поле.
- Почему не видно следов в траве? – спросил он Хурана.
- Травы высокие и сильные, - ответил харабарчи. – Утренняя роса напоила их стебли, и они поднялись, скрыв след.
- Веди, Хуран! – приказал Баракча и махнул обеими руками в стороны.
Нукеры вытянулись в длинную подкову и двинулись к лесу. Впереди шел Хуран, часто склоняясь к земле. У опушки леса он остановился и, дождавшись Баракчу, показал ему проломленный крупами лошадей проход в низком кустарнике.
- Бери своих людей и проверьте лес! – сказал Баракча. Он, как и все степняки, боялся леса. Это была чуждая ему среда, которую он не знал и потому, ненавидел.
Нукеры в полной боевой готовности ждали команды Баракчи, отгоняя нагайками слепней.
Хуран шел первым, настороженно вглядываясь в сумерки леса. Прямо из-под его ног вылетел, тяжело хлопая крыльями фазан, и Хуран присел от страха и неожиданности. Он глубоко вздохнул, прогоняя страх, и понял, что людей поблизости нет, раз птицы спокойно подпускают людей вплотную.
Четкий след не терялся, петляя между деревьями, и пройдя до оврага, вокруг которого пошел след, он послал за Баракчей, не чувствуя опасности.
Нукеры вошли в лес и двинулись по уже пробитой тропе. У оврага Баракча разделил тысячу, отправив нукеров в обход оврага с двух сторон. Стекаясь у гирла оврага, они вышли на большую поляну и вновь растянулись в полуподкову.
Хуран и его сакмагоны снова ушли вперед. Дойдя до следующей поляны, которая была гораздо больше первой, сакмагоны обнаружили следы большого привала. Урусы долго стояли здесь, варили мясо, трапезничали. Было видно, что они не ожидали преследования…
Хуран потрогал угли костра – они были еще теплыми. Значит, урусы прошли здесь сегодня утром, на рассвете. Нужно было поспешать, и Хуран послал за остальными.
Баракча выслушал доклад харабарчи и махнул рукой вперед.
Отряд двинулся к лесу, и здесь выяснилось, что дальше начинаются настоящие дебри. Ветви дубов и вязов так низко нависали над тропой, что всадникам пришлось спешиться и идти пешком, ведя лошадей в поводу. Тропа не позволяла идти широкой цепью, и нукерам пришлось передвигаться по двое, по трое в ряд.
Хуран снова шел первым. За ним двигались его сакмагоны, и уж потом шли основные силы.
Отряд все дальше и дальше втягивался в лес, который становился все более и более дремучим, а тропа все более извилистой…
Изобилующая поворотами тропа и стала причиной того, что исчезновение сакмагонов передовой отряд заметил не сразу. И только выйдя на новую поляну, вытянутую длинной лепешкой, и не обнаружив на ней сакмагонов, нукеры заволновались и остановились, сбиваясь в тесную кучу.
Вот в эту кучу и полетели роем стрелы с калеными наконечниками, выбивая нукеров одного за другим. Задние напирали, и только наткнувшись на кучу мертвых тел встали, не имея возможности маневра в теснине огромных лесных великанов-дубов.
Несколько десятков кметов, неожиданно выскочив из-за деревьев, порубали топорами, насаженными на короткие ручки, весь передовой отряд, и так же неожиданно исчезли в лесу.
Быстро сообразив, что их заманили в западню, Баракча попытался развернуть отряд и выйти из лесу, но это оказалось не так-то просто. Лошади, не привыкшие к теснине леса, тыкались в деревья, давя крупами нукеров, не понимая, чего от них хотят.
Замыкающий отряд нукеров оказался запертым на тропе. С ним расправились в мгновенье ока, вырубив всех до одного.
Бросив лошадей, нукеры рванулись в лес, надеясь там найти спасение.
Их ловили по одному и безжалостно рубили топорами. Некоторые пытались отбиваться, но длинные кривые сабли оказались в густом лесу, под низко нависшими ветками совершенно бесполезными.
Те, кому повезло вырваться из чащи, собрались на опушке, приготовившись к битве в пешем строю. Баракчи среди них не было, и нукеров строили для решающего сражения десятники, прекрасно понимая, что без него, или его тела им нет возврата в Орду. И потому, они были готовы погибнуть все до единого, лишь бы не возвращаться с позором.
Гуррагча – единственный из сакмагонов, которому удалось уйти, благодаря своим быстрым ногам, когда выскочившие из лесу урусы в считанные мгновенья порубали сакмагонов топорами, первым услышал с детства знакомый каждому степняку гул…
- Лошади! – заорал он, отбегая от тропы. – Разойдись!
Обезумевшие лошади, сбивая друг друга крупами, вылетели галопом из леса, растекаясь лавой по полю. Нечего было и думать поймать их в таком состоянии, и степняки шарахнулись в стороны, освобождая проход. Но вослед за лошадями нукеров из лесу вымахнула конница урусов…
Это было не сражение… Это было избиение… Разбегающихся по полю ордынцев легко настигали всадники урусов и рубили, рубили, рубили…
Когда они ушли в лес, из высокой травы поднялись не более сотни нукеров. Почти все они имели рубленные и колотые раны, и сразу же стали оказывать друг другу помощь, перевязывая раны чистыми холстинами, запас которых был у каждого ордынца в плечевой сумке.
В сумерках из лесу вышло еще около ста нукеров. Передние несли на плаще чье-то тело.
Собравшись в круг, нукеры смотрели на своего тысяцкого. Он был еще жив, но видно было, что жизнь покидает его тело…
Оставшийся старшим сотник Батбаяр обвел тяжелым взглядом оставшихся в живых нукеров и сказал:
- Баракча с нами! Мы можем вернуться в Орду.
- И что мы скажем? – спросил десятник Наран. – Что мы подверглись избиению, не убив ни одного руса? Мы все будем тут же казнены! Мы должны отомстить руссам и только потом идти в Орду.
- Половина из нас ранены! – сказал Батбаяр. – Мы не сможем одержать сколько- нибудь серьезную победу! Верблюд с козой не бодается!
- Идите в Орду! – вдруг тихо сказал Баракча. – Великий хан должен знать, что нукеры не смогут сражаться в лесах. Что мы должны держаться подальше от этих губительных для
