имя, не назначали встреч на территории Чехословакии и сразу выплатили 15000 марок бывшими в употреблении банкнотами, причем 4000 —не позже чем через три недели. В заключение «ФМ» сообщил свой почтовый адрес: до востребования, Аннаберг, Рудные горы, — добавив, что письма следует направлять из Германии.
После совещания у шефа 2-го отдела полковника Франтишека Гаека решено было направить «ФМ» письмо, исходящее якобы от господина Карла Шимека, проживающего в Праге на улице Доставаловой, 16, в котором сообщалось, что его предложение принято.
Начиная «игру», чехословацкие разведчики мало чем рисковали. Если бы посланцы абвера или гестапо попытались вступить в контакт с господином Шимеком, им бы пришлось разочароваться: такого человека никто не знал и никогда не видел не только в названном доме на пражской улице. «ФМ» снабдили адресом одного из «почтовых ящиков» чехословацкой разведки, который использовался резидентурой 2-го отдела. Ее условное обозначение было «Тетя». Впредь послания от «ФМ» поступали в Прагу «от тети» — так и обозначили чехи новый «источник» в секретной документации своего 2-го отдела.
Началась одна из наиболее интересных и в то же время вряд ли известных советскому читателю эпопея борьбы на «незримом фронте», завершившаяся только в разгар Второй мировой войны — в 1942 году.
14 февраля 1936 года «г-н Шимек» получил письмо от нового знакомого из Аннаберга. Тот сообщал, что либо во французской, либо в чехословацкой разведке идет «утечка» информации: через три дня после того, как начальник 2-го отдела чехословацкого генштаба прибыл в Париж для переговоров с французскими коллегами, об этом стало известно в Берлине. Но эти данные были слишком неопределенны, и вопрос о том, не является ли «ФМ» подсадной уткой Канариса, оставался открытым до первой личной встречи с агентом. Она состоялась 6 апреля 1936 года близ пограничного городка Вейпрти, в Западной Чехии, на шоссе, ведущем в Карловы Вары.
Знакомство с анонимом проходило, как в детективном фильме. Дул не по-весеннему холодный ветер, «убирая» с улиц даже случайных прохожих. Часы на костеле Св. Мартина в Вейпрти пробили половину десятого, когда из леса, стеной подступающего к шоссе, выбрался человек. По одежде он походил на контрабандиста, которые промышляли в этих местах: грубого сукна пальто с поднятым воротником, низко надвинутая кепка, за плечами рюкзак. Под мышкой — картонная коробка. В темноте мигнул слабый луч карманного фонаря. Из темноты навстречу пришельцу шагнули два чехословацких офицера. Прозвучал пароль: «Альтфатер». Трое быстро прошли к стоявшему поодаль лимузину с закрытыми занавесками окнами. Мощный автомобиль сразу же набрал скорость и за считанные минуты преодолел километры, отделявшие место встречи от городка Хомутов. Здесь он остановился перед массивными воротами казарм 46-го пехотного полка. В помещении штаба и состоялась первая беседа. О ее содержании сообщалось следующее:
«Агент отказался назвать свое имя, однако в конце беседы, когда ему выплатили вознаграждение, дал расписку как Йохен Брейтнер. Он заявил, что является гражданским служащим германской армии, прикомандированным к Абверштелле Дрезден, где работает в кинофотоотделе. Свои услуги предложил из материальных причин, чтобы оплатить долги и жениться на сотруднице того же отдела». Чехословацкие офицеры, с одной стороны, все еще не очень верили в правдоподобность того, что рассказал о себе «Йохен Брейтнер», но как бы там ни было, Прага получила отныне представление об организации тайной сети абвера в Чехословакии и ее задачах; данные, конечно, предстояло проверить, но уже было с чем работать.
По словам «А-54» — так теперь именовался в секретной переписке новый «помощник», — тайная абверовская сеть состояла из двух автономных частей: ближней, приграничной—агентуры «Сеть 1» и глубокой — «Сеть 2». Ближняя агентура была создана в приграничных с Германией районах Чехословакии — в покрытых лесами Шумаве и Рудных горах, в поселениях, располагавшихся вдоль пограничных горных хребтов. Агенты, входившие в эту сеть, собирали сведения о существующих и строящихся фортификационных сооружениях, военных аэродромах, местах дислокации войск, электростанциях, железнодорожных сооружениях. Эти данные использовались германским генеральным штабом для планирования диверсий и воздушных бомбардировок.
«Агентурная сеть в приграничной полосе, — сообщал «А-54», — по своей глубине приблизительно соответствует районам проживания судетских немцев… Она подчиняется непосредственно Дрездену. Люди для этой сети тщательно отбираются из сторонников рейха. Связь ведет только в низовые филиалы разведки, и лишь в исключительных случаях особо важные агенты входят в контакт с дрезденским центром… Эта сеть в пограничных районах имеет ряд «мертвых почтовых ящиков» (тайников. — В. Г.) для приема корреспонденции. Группы агентов подчинены резидентам, которые сами сбором информации не занимаются. Их обязанность маскироваться под лояльных граждан и ничем не обращать на себя внимание чехословацких органов безопасности. Они являются тайными членами НСДАП и прошли разведывательные курсы в Германии. Свое участие в агентурной разведке члены ближней сети должны закончить после вступления германских войск и перейти в распоряжение гестапо и СД».
Глубокая агентурная сеть, напротив, должна вступить в действие только с началом войны. Ее агенты предназначались для передачи информации в Германию почтой по конспиративным адресам в нейтральных странах или по радио. Им запрещалась какая-либо активность в немецких политических партиях. При подборе кандидатов на заполнение «вакансий» в этой сети приоритет отдавали лицам старшего возраста, не подлежащим призыву по мобилизации, либо специалистам, которые, как предполагалось, будут использоваться в тылу. Агентов глубокой сети планировали в дальнейшем использовать для шпионажа в Польше, Румынии и СССР.
В доказательство существования глубокой сети «А-54» сообщал адрес резидентуры в Мукачеве, нити от которой тянулись в румынский генеральный штаб. Наконец, он информировал своих собеседников из Второго отдела, что в Праге действует агент абвера, известный под кодовым обозначением «2246 — Францль».
18 апреля 1936 года на адрес Карла Шимека пришло новое сообщение от «А-54»: «Буду ожидать вас 6 мая в 20.30 у костела в Нойгештайн под Вейпртом». Вторая встреча была не менее плодотворной. Из кармана пиджака «А-54» извлек небольшой прямоугольник из плотного картона—стандартную карточку из картотеки агентуры дрезденского центра абвера. В правом углу карточки значился псевдоним агента — «Францль», в левом фотография и подлинные имя и фамилия под ней: Отто Карел Кнал, студент, Прага, Бубенская, 1. За карточкой последовала фотокопия карты Чехословакии с обозначением пунктов, где предполагалось установить тайные радиостанции, и фамилии тех, кому предстояло их обслуживать.
Кнал был одним из многих агентов гитлеровской разведки, деятельность которых раскрыл «А-54». За ним последовали поручик Хербст и его помощник, работник авиационно-технического центра, и другие действующие или временно «законсервированные» шпионы.
В дни, когда развертывались незримые для большинства населения Чехословакии и Германии сражения за обладание секретами обороны Чехословакии, в Берлине происходил интенсивный обмен мнениями между теми, кто давал директивы адмиралу Канарису по вопросам, имевшим скорее военно- политический характер: останется ли конфликт с Чехословакией локальным или приведет к европейской или даже новой мировой войне? Ни Гитлер, ни тогдашнее руководство генерального штаба на «чешской проблеме» особенно не заострялись. Для Гитлера захват Чехословакии, при всем ее значении в военно- стратегическом, экономическом и политическом плане, представлял лишь этап осуществления проектов, родившихся у него в камере Ландсбергской тюрьмы, куда он угодил после мюнхенского путча 1923 года. Бросок на юго-восток Европы должен был явиться одной из тех «предварительных войн», которым предстояло создать благоприятные предпосылки для решения главной задачи на континенте: сокрушения СССР, колонизации великого «восточноевропейского пространства» и уничтожения базы «мирового коммунизма» перед переходом к завершающему этапу борьбы за мировое господство.
Вынашивалась идея разгромить Чехословакию в ходе молниеносной кампании с привлечением «малых» европейских государств— Польши и Венгрии, — которые рассматривались в этом случае как реальные или потенциальные союзники. Обновленная 24 июня 1937 года директива об «объединенной подготовке к войне» предусматривала среди возможных вариантов агрессии разгром Чехословакии даже в ходе войны на два фронта — в соответствии с «Красным» (на западе) и «Зеленым» (на юго-востоке) вариантами оперативного плана.
