уже после смерти. Почти семьдесят лет спустя, после первой ее книги, в 1990 году, увидела свет вторая книга Анны Барковой — «Возвращение».
Кафедра литературы Ивановского университета обратилась в Управление госбезопасности по Ивановской области с просьбой разыскать следственные дела А. А. Барковой. Хотя надежд было мало, но чудо состоялось. Из трех мест — из Москвы, Калуги и Луганска — пришли не только следственные дела, но и литературные приложения к ним. В гулаговском архиве нашлись новые стихи, проза поэтессы, дневники, письма.
Однажды, полемизируя с французским писателем Марселем Прустом, Анна Александровна писала: «Я думаю, что «обретенного времени» нет. Есть постоянно обретаемое время, которое мы постоянно теряем и снова обретаем, и так длится в продолжение всей нашей жалкой жизни…»
А жизнь Анны Барковой сложилась так, что она все время вынуждена была подтверждать эту выстраданную истину. Более двадцати лет провела она в зоне ГУЛАГа. В 1965 году полностью реабилитирована. Незаметно жила в одном из домов на Суворовском бульваре столицы, ходила по тем же улочкам вместе с нами и так же незаметно ушла в 1976 году в вечность, оставив после себя стихи как напоминание всем живущим о сломанной судьбе, об исковерканной жизни.
Стихи Анны Барковой
ИЗ ГУЛАГОВСКОГО АРХИВА * * * Смотрим взглядом недвижным и мертвым, Словно сил неизвестных рабы, Мы, изгнавшие бога и черта Из чудовищной нашей судьбы, И желанья, и чувства на свете Были прочны, как дедовский дом, Оттого, словно малые дети, Наши предки играли с огнем. День весенний был мягок и розов, Весь — надежда, и весь — любовь. А от наших лихих морозов И уста леденеют, и кровь. Красоту, закаты и право— Все в одном схороним гробу. Только хлеба кусок кровавый Разрешит мировую судьбу. Нет ни бога, ни черта отныне У нагих обреченных племен, И смеемся в мертвой пустыне Мертвым смехом библейских времен. 1928
Где верность какой-то отчизне И прочность родимых жилищ? Вот каждый стоит перед жизнью Могуч, беспощаден и нищ. Вспомянем с недоброй улыбкой Блужданья наивных отцов. Была роковою ошибкой Игра дорогих мертвецов С покорностью рабской дружно Мы вносим кровавый пай Затем, чтоб построить ненужный Железобетонный рай. Живет за окованной дверью Во тьме наших странных сердец Служитель безбожных мистерий, Великий страдалец и лжец. 11 мая 1931
* * * Нас душит всяческая грязь И всяческая гнусь. Горячей тройкою неслась Загадочная Русь. И ночь была, и был рассвет, И музыка, и жуть. И сколько пламенных комет Пересекло ей путь. Вплетался яростно в полет Безумный вихрь поэм. Домчалась. Пала у ворот, Распахнутых в Эдем. Смешался с грязью и с песком Кровавый жалкий прах. И будет память обо всем Затеряна в веках. 16 мая 1931
* * * Я когда-то в век Савонаролы Жгла картины на святых кострах, Низводила грешных пап с престола, Возбуждала ненависть и страх. А потом в убогой темной келье С дьяволом боролась по ночам. Бичевалась целые недели, Кровь лилась по чреслам и плечам. Библии суровые страницы
