Дадли, с улыбкой:
– Шеф Паркер поручил мне получить для изучения копию ваших материалов. Он сказан также, что если мы найдем связь с нашими убийствами, то предоставим в ваше распоряжение стенографическую запись показаний братьев Энгелклингов в апреле пятьдесят третьего.
– Что значит «если найдем связь»? Их показания касались порнографии, а наше убийство явно с ней связано!
Дадли, щелкая зажигалкой:
– Не обязательно. Возможно, и с героином.
Хэтчер фыркает:
– Капитан, если бы братьев прикончили из-за героина, уж наверно, убийца забрал бы его с собой!
– Мы ничего не знаем об убийце. Возможно, он просто психопат и по неизвестным причинам негативы вызвали в нем психопатическую реакцию. А вот героиновая тема, по правде говоря, меня заинтересовала. Есть какие-нибудь свидетельства о том, что братья его производили или им торговали?
Хэтчер мотает головой.
– Ни единого. Так или иначе, думаю, для нашего дела это неважно. При пересмотре «Ночной совы» открылось что-нибудь, связанное с порнографией?
– Нет, пока нет. Я свяжусь с вами после того, как изучу ваши материалы.
Хэтчер – он готов взорваться:
– Капитан, вы приехали к нам, мы предоставили в ваше распоряжение важную информацию – и ничего за это не получим?
– Я приехал сюда по просьбе шефа Паркера. Он заверил меня, что ваша готовность сотрудничать будет должным образом вознаграждена.
– Премного благодарен вам за такую милость!
Ситуация накаляется. Дадли растягивает губы в широчайшей улыбке. Бад выходит на тротуар, к взятому напрокат автомобилю – близится скандал, и ему хочется быть подальше от этого.
Дадли спускается с крыльца, Хэтчер и эксперт запирают дверь. Бад тихо говорит Дадли:
– Босс, в последние дни я тебя не понимаю.
– Что именно тебя смущает, сынок?
– Например, вчерашний вечер. Хинтон.
Дадли смеется:
– Сынок, вчера вечером ты превзошел самого себя! Как будто помолодел лет на десять! Твое рвение меня чрезвычайно порадовало, сынок, и окончательно убедило, что ты годишься для того задания, которое я намерен поручить тебе на днях.
– Что за задание?
– Обо всем узнаешь в свое время.
– А что с Хинтоном?
– Мы его отпустили. Ты его крепко напугал. Он пообещал вести себя прилично, и, знаешь, я ему поверил.
– А о чем вы его допрашивали?
– Сынок, у тебя – свои секреты, у меня – свои. Не беспокойся, в свое время ты все узнаешь.
По спине у Бада проходит холодная дрожь.
– Кое-что мне нужно знать сейчас. Чего мы хотим от дела «Ночной совы»? Ответь мне, босс.
– Эдмунд Эксли, сынок. Вот кто нам нужен – и тебе, и мне.
– Что?! – теперь он по-настоящему напуган.
– Эдмунд Дженнингс Эксли. С самого «Кровавого Рождества» у тебя одна цель – отомстить Эду Эксли. Ради этого ты живешь и дышишь. Ради этого ты скрываешь кое-что от меня, своего учителя. Я люблю и уважаю тебя, сынок, и не требую, чтобы ты раскрывал мне свои секреты. Но и ты не требуй от меня полной откровенности. Потерпи двенадцать дней – и, обещаю, ты увидишь, как Эксли полетит в пропасть.
– Что ты… – голосом маленького мальчика.
– Ты всегда его ненавидел, сынок, и потому не мог беспристрастно его оценить. Как человек Эксли немногого стоит, но как детективу ему нет равных. Господь мне свидетель, я глубоко презираю этого человека – но сейчас он нам нужен. Нужен, чтобы раскрыть дело «Ночной совы». Теперь ты понимаешь, почему я не хочу делиться с тобой всем, что знаю?
Дрожь унимается.
– Объясни мне, черт возьми, что я должен делать, – и дело с концом!
Дадли смеется. Потом, улыбаясь:
– Пока – только слушать, сынок. Я узнал, что в мае этого года Тад Грин намерен выйти в отставку и перейти на службу в пограничный патруль. Новым шефом детективов стану либо я, либо Эдмунд Эксли. Эксли вот-вот получит инспектора – это дает ему преимущество. Кроме того, он любимчик Паркера. Я собираюсь использовать наши с тобой секреты, чтобы раскрыть дело «Ночной совы», утвердить свои
