избирательной кампании поддерживали Макферсона) не подвергаем сомнению право «Строго секретно» и подобных ему бульварных изданий публиковать любую грязь, какую им удастся откопать, однако считаем порочной практику, когда ход избирательной кампании определяют скандальные газетные публикации. Кроме того, сама история выглядит загадочной. Нам не удалось разыскать Марвелл Уилкинс: после освобождения из-под стражи она как сквозь землю провалилась. Не желая никого обвинять голословно, мы, тем не менее, просим вновь избранного окружного прокурора Эллиса Лоу провести тщательное расследование этого дела – хотя бы для того, чтобы его вступление на пост не было омрачено пересудами и подозрениями.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
БОЙНЯ В «НОЧНОЙ СОВЕ»
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Вся дежурка в его распоряжении.
Внизу кипит вечеринка – провожают товарища на пенсию. Его, разумеется, не пригласили. Надо же кому-то вычитать сводки, составить еженедельный рапорт и прикнопить его к доске объявлений – а у него это получается лучше всех. Газеты трубят об открытии Фантазиленда, и прочие копы не оставляют Эда в покое – от пискливых дразнилок в стиле Мучи-Мауса уже в ушах звенит. Внизу соловьем разливается Спейд Кули, рвет струны извращенец Перкинс. Время подходит к полуночи, но сна у Эда ни в одном глазу – он читает и печатает.
9/4/53: вор-трансвестит обчистил четыре магазина на Голливуд-бульвар. Двоих продавцов, застигших его на месте преступления, вырубил приемами дзюдо. 10/4/53 – двое белых мужчин закололи ножами билетера в «Граумане». Причина: попросил их не курить в зале. Пострадавший умер, подозреваемые не найдены. Лейтенант Реддин заявил, что слишком неопытен и с таким делом не справится, и взял самоотвод. 11/4/53 – целая пачка сводок происшествий: за последние две недели поступило несколько сообщений о молодых неграх, стрелявших в воздух из дробовиков в Гриффит-парке. Личности не установлены, ездят на пурпурном двухдверном «меркури» 48–50 года выпуска. 11/4/53 – 13/4/53: пять грабежей, в дневное время, в частных домах к северу от Бульвара, похищены драгоценности. Расследование пока еще никому не поручено. Эд сделал себе пометку: заняться этим делом, пока к нему еще никто не протянул руки. Сегодня четырнадцатое – у него еще есть шанс.
Эд закончил печатать, вздохнул с облегчением. В пустой дежурке он почти счастлив – когда рядом никого, не нужно бояться удара в спину. Столы, шкафы с папками, на стенах пустые бланки – образцы рапортов о задержании и допросных листов. Задержать – это даже не полдела, и даже заставить признаться – еще не главное. Признание тоже может оказаться ложью. Но если правильно поведешь допрос, если влезешь в шкуру противника, если сумеешь нежно его полюбить и страстно возненавидеть (и то и другое – в единственно верной пропорции, стоит чуть перегнуть палку – и все потеряно) – то, может быть, он расскажет тебе то, что ты хочешь услышать. Подробности. Мелкие детали, благодаря которым ты вдруг увидишь, как это было, и поймешь, на какие кнопки давить в разговоре со следующим подозреваемым. Этому научили его отец и Арт Де Спейн. Дома у отца хранились коробки со стенографиями допросов: похитители детей, насильники, убийцы… Человеческое отребье. И все они признавались в содеянном. Арт мог отлупить подозреваемого, но чаще больше угрожал физическим насилием, чем выполнял угрозы. Отец всего раз или два в жизни поднял руку на подозреваемого – и до сих пор говорил об этих случаях, как о своих поражениях. Отец и Арт читали Эду уклончивые ответы и заставляли угадывать вопросы, делились словечками, какие использует опытный сыщик, чтобы разговорить собеседника. Показывали, что у каждого человека есть несколько уровней секретности: одними тайнами он не особо дорожит и готов их выложить, стоит чуть на него нажать, – других стыдится, как позорных слабостей, и не признается в них даже самому себе. Но умелому детективу признается и в этом. Они пестовали в Эде охотничий инстинкт, учили видеть человека насквозь и безошибочно бить в перекрестье его слабостей. И в этом он преуспел – настолько, что порой отворачивался от зеркала, чтобы не видеть своего лица.
Они засиживались допоздна – двое вдовцов и молодой холостяк. Арт был зациклен на маньяках: снова и снова он просил Престона оживить в их памяти историю Лорена Атертона – кошмарные улики, показания свидетелей. Престон подчинялся неохотно, словно боясь, что от частых воспоминаний потускнеет глянец его давнишней славы. Вспоминали и старые дела Арта. Обучение пошло Эду на пользу – почти мгновенные признания, 95-процентная раскрываемость преступлений. Его талант, молчаливо признаваемый всеми товарищами, служил еще одной причиной отчуждения – и ненависти.
Пошатываясь от усталости, Эд спускается вниз, к автостоянке. И вдруг сзади:
– Кря-кря! – Его хватают за плечи и разворачивают.
Детская маска Утенка Дэнни. Удар левой-правой сбивает очки, еще один – по почкам – валит наземь. И – ногами по ребрам.
Эд сжался в комок. Удар в лицо, вспышка перед глазами. Двое уходят: один смеется, второй все еще крякает. Узнать несложно: неприятно-резкий голос Стенсленда, хромающая походка профессионального футболиста Бада Уайта.
Эд сплюнул кровь, запоздало выматерился им вслед.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Расс Миллард перед четвертой бригадой Отдела нравов толкает речь о порнухе.
– Фотоальбомы, джентльмены. Частенько попадаются в последнее время на местах преступлений. Особенно это касается дел о наркотиках, букмекерстве и проституции. Обычно подобное дерьмо штампуется в Мексике, так что это не наша юрисдикция. Вообще говоря, порнография – организованный криминальный бизнес, этим занимаются крупные шишки, у которых есть и деньги на печать, и связи для распространения. Однако сейчас я таких крупных шишек не вижу. Джек Драгна депортирован. Микки Коэн в тюрьме – да и не станет он порнушкой баловаться, не его стиль, Микки у нас пуританин. У Мо Ягелки проблем по горло – не до того, чтобы открывать новый бизнес. И на Джека Уэйлена непохоже – этому фантазии только на мелкий рэкет и хватает, и все, что заработал, он немедленно спускает в лас-вегасских казино. Кроме того, на известные городские точки не похоже – слишком высокое качество фотографий. Отдел Ньютон-стрит проверил частные типографии, говорит, все чисто – у них просто нет возможности печатать альбомы такого качества. Однако обстановка на снимках указывает, что съемки производились у нас: кое-где в окнах видно что-то очень похожее на Голливудские холмы, да и меблировка типичная для дешевых лос-анджелесских квартирок. Итак, наша задача: найти источник этой грязи и арестовать всех, кто ее производит, для нее позирует и ее распространяет.
Джек мысленно застонал. До чего дожил – за порнушкой охотится! Прочие переглядывались с усмешками. Слышались шепотки и смешки – мужикам явно не терпится посмотреть «веселые картинки». А кто-то, может, мечтает домой принести и в постели с женой полистать.
– Ребята с Ньютон-стрит, – продолжает Миллард, щелкая зажигалкой, – опросили всех подозрительных
