Дом на холме

– Спасибо! – девочка легко поклонилась.

За дверью новая учительница непостижимым образом пропала. Недавние противницы остались один на один.

– Я жалею о том, что произошло. – Эмили протянула руку в знак примирения.

Несколько мгновений Берта казалась просто девочкой, как Би или любая другая одноклассница: страх перед матерью делал свое дело. Но стоило ей только осознать, что разъяренные глазки-бусинки не смотрят на нее больше, как во внешности девочки произошли разительные изменения: плечи расправились, а надменная мина вернулась на прежнее место.

– А мне жаль, что ты не упала с лестницы... – прошипела Берта. – Пусть у меня нет Ручного Танцора, который возил бы меня в школу на пегасе, но я самая-самая!

– Да... похоже ты действительно «самая-самая». – Эмили сунула руки в карманы и направилась искать своих друзей в кафе.

Преображение Берты Прейвери задело что-то в душе, как камень, брошенный в тихую воду. «Может, именно это называется двуличием?» – думала она. Эмилия будто знала двух разных Берт. Первая – пугающе похожая на мать, не внешне (хоть и тут сходство определенно было), но внутренне. Вторая... вторая нравилась девочке. Какая же из них настоящая?

Когда Эмили вошла в заставленный круглыми столами зал, ей пришлось повертеть головой, привстав на цыпочки, чтоб разглядеть друзей, понуро сидящих в дальнем углу. Рассказ о двух Бертах быстро развеселил ребят.

– Видишь, я оказалась права, – Робин упорно накручивала на указательный палец один из жиденьких светло-каштановых хвостиков.

– Она просто... дура, – процедил Никодемас.

– Если у Берты проблемы... причем здесь мы? – вопрос звучал справедливо.

Ребята посмотрели друг на друга, но так никто и не нашел, что ответить.

– Хорошо, что мы знаем слабое место врага. – Никодемас довольно потирал руки. – Теперь-то сможем отомстить «самой-самой».

– Месть – это плохо, – укоризненно заметила Роби. – Как же «ударили по одной щеке, подставь другую»?

– Здорово... – закатил глаза он. – Это если вокруг только добренькие! А в жизни все не так, поверь.

– Мама говорит, что «не так» потому, что люди не хотят начать менять жизнь с себя, – возразила Би.

– Прекратите ссориться! – Эмили громко хлопнула в ладоши.

– А кто тут ссорился? – Никодемас весьма правдоподобно сделал невинное лицо.

Странная мысль пришла в голову: она ведь не знает о своих друзьях ровным счетом ничего! Как же так получилось? Вернее, не получилось... Не получилось познакомиться по- настоящему...

Перемена почти закончилась, и ребята поспешили в класс. Для Эмилии это была первая Алхимия в жизни, хотя внезапно открывшаяся проблема занимала ее сейчас более всего.

Наверное, потому бедняжка не отреагировала, когда высокий старшеклассник приветливо поздоровался с ней на лестнице. Девочка так погрузилась в размышления, что не сразу поняла, откуда ей может быть знакомо ухоженное приятное лицо.

– Это же он! – Робин обернулась целых четыре раза. – Чарли! Надо же... помнит тебя!

– Кажется, я просто нечаянно наступила ему на ногу, – Эмили прибавила шаг. – Перестань вертеться – это неприлично.

– Пускай, – отмахнулась Би. – Он еще смотрит на нас.

– Прекрати, – за подругу сделалось стыдно. – Что в нем такого?!

– Ничего особенного! – Никодемас почти скрипел зубами.

К счастью, блондинистая голова старшеклассника скрылась из виду – правда, Роби успела на всех надуться. Странное оживление охватывало ее всякий раз, когда та слышала разговоры о Золотом Чарли.

Берта прошествовала мимо такая же надменная, как обычно. Отчего-то Эмилию это обстоятельство не удивило. В расписании значилось «С. Мерривезер» в графе «Основы Алхимии». Воображение рисовало счастливое прекрасное существо, порхающее по классу... только вместо него за столом сидела хрупкая женщина с уложенными «корзинкой» волосами.

Если бы девочка взялась ее рисовать, то в картине не было бы ни резких линий, ни острых углов. Овальное лицо, выпуклые светлые глаза – учительница напоминала грустную куклу с фарфоровой головкой, которая сидит за стеклом магазинной витрины и ждет свою хозяйку. Голос у нее тоже оказался фарфоровый... Он звучал как нежное «динь» серебряной ложечки о кофейную чашечку – из тех, что миссис Варлоу никогда не доставала из шкафа по пустякам.

– Из-за инцидента на прошлой неделе, – начала учительница, – сегодня мы еще раз запишем и выучим некоторые правила, позволяющие избежать неприятностей. Вы не поможете мне, мистер Рафли?

Никодемас потупился под благожелательным, но серьезным взглядом женщины.

– Да, мисс... – промямлил он.

– Замечательно. – По классу пробежал легкий смешок. – В таком случае, выйдите сюда. Я вас назначаю летописцем.