– А ты изменился, Дэвид.
– Еще бы. Только посмотри на меня.
– Я не о том. Мы вместе уже почти пять минут, и ты ни разу не попросил меня рассказывать.
Гленда: загорелая – работа-то на воздухе, почти худышка. «Просто хочу посмотреть на тебя».
– Я выглядела и лучше.
– Нет, не выглядела.
Она коснулась моего лица. «Неужели я того стоила?»
– Как бы то ни было, во что бы то ни стало.
– Вот так?
– Именно так.
– Надо было все-таки тебе тогда податься в Голливуд.
У двери – сумки с деньгами – время неумолимо бежит.
Гленда сказала: «А теперь рассказывай
Назад, в прошлое – вперед, в бесконечность: я рассказал ей ВСЕ.
Иногда я замолкал: священный ужас лишал меня дара речи. Молчание намекало:
Легкие касания губ ответили: «нет».
И я рассказал ей все. Гленда слушала, точно одурманенная, – так, словно она знала.
История осталась между нами. Поцелуи причиняли мне боль – руки ее сказали: позволь мне.
Она раздела меня.
Сняла с себя все, придвинувшись в пределы моей досягаемости.
Я не спешил: сперва позволь мне посмотреть. Настойчивая Гленда, нежные лапки – внутри нее, полубезумный от одного ее вида.
Она приподнялась надо мной – опираясь на руки, чтобы не касаться моих синяков. Но просто смотреть меня не устраивало – я притянул ее к себе.
Чувствовать вес ее тела было больно – я впивался в нее губами, чтобы желание заглушило боль. Она постепенно входила в экстаз – сердцебиение мое замедлилось – и мы так синхронно и кончили.
Я открыл глаза – Гленда обвила мое лицо руками – просто чтобы смотреть.
Сон – день сменился ночью. Рывком поднялся с кровати: часы на туалетном столике показывали почти четверть второго.
26 января.
На комоде лежал фотоаппарат – бывшей жены Пита. Я проверил пленку – осталось шесть кадров.
Гленда пошевелилась.
Я пошел в ванную. На блюдце лежали шприцы с морфием – я впрыснул содержимое одного в стакан и смешал с водой.
Оделся.
Сунул двести штук в сумочку Гленды.
В спальню —
Гленда – зевая, тянется за стаканом – полночный сушняк: я протянул ей свой.
Она залпом его выпила. Потянулась, устроилась поудобнее – и снова заснула.
Я посмотрел на нее:
Полуулыбка – щека на подушке. Одно плечо поверх одеял, старые шрамы почти скрыл загар.
Я сделал фотографии:
Ее лицо – с закрытыми глазами: сны, которых она никогда мне не расскажет. Лампа, вспышка: пряди светлых волос на белоснежном белье.
Я вытащил пленку.
Поднял сумки с деньгами – неприлично тяжелые.
И вышел за дверь, с трудом сдерживая рыдания.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ
Дальше все просто:
Вернувшись на автобусе в Лос-Анджелес, я снял номер в отеле. Попросил в номер пишущую машинку: заполнить свой новенький паспорт.
Мое новое имя: Эдмунд Л. Смит.
Фотография – настоящая: быстрое фото из фотокабинки, клей.
