Допросы, допросы: федералы, полиция Лос-Анджелеса, люди из офиса окружного прокурора. Вкратце: Джонсон приземлился на припаркованный «де сото», умер по пути в больницу. Свидетелей никаких. Боб Галлодет, кажется, доволен: расследование его оппонента, считай, провалилось. Эд Эксли: детальный рапорт к десяти утра на его столе.
Уэллс Нунан: позор полиции – некомпетентность юриста. Подозрительно так: припомнилось мое старое прозвище – Вышибала.
Не говоря уже: статья 187 – умышленное убийство.
Не говоря уже: частные расследования.
Не говоря уже: междепартаментские обвинения.
Я поехал домой, принял душ и переоделся – репортеров у дверей пока не видать. В центр, платье для Мег – я покупаю ей что-нибудь всякий раз, когда убиваю человека.
10: 00
Ожидают: Эксли, Галлодет, Уолт Ван Метер – шеф Разведывательного отдела. Кофе-плюшки – ё-моё. Я сел.
Эксли:
– Лейтенант, полагаю, вы знакомы с мистером Галлодетом и капитаном Ван Метером.
Галлодет, сияя:
– Так мы со студенческих времен «Боб» и «Дейв», и я не собираюсь притворяться, что меня возмутили вчерашние события. Ты видел сегодняшнюю «Миррор», Дейв?
– Нет.
– «Федеральный свидетель разбивается насмерть». И подзаголовок: «Последние слова самоубийцы: „Аллилуйя, я умею летать!'». Каково?
– По-моему, полная чушь.
Эксли, холодно:
– Это мы с лейтенантом обсудим потом. В каком-то смысле это касается того, зачем мы здесь собрались, так что приступим.
Боб, прихлебывая кофе:
– Политические интриги. Уолт, расскажите ему.
Ван Метер откашлялся:
– Вкратце… Разведывательному отделу и раньше приходилось вмешиваться в политику, и вот теперь у нас новая цель – прокоммунистически настроенный юрист, который недавно, э-э, резко выразился в адрес Полицейского управления и лично мистера Галлодета.
Эксли: «Продолжайте».
– Итак. На следующей неделе мистер Галлодет должен избираться на первый срок. Он сам в прошлом – полицейский и прекрасно нас понимает. Его полностью поддерживает Полицейское управление и кое-кто в муниципальном совете, но…
Галлодет перебил его:
– Мортон Дискант. Он идет ноздря в ноздрю с Томом Бетюном на выборах члена совета от Пятого округа и не одну неделю треплет мое имя во всех газетах. Всем вам прекрасно известно, что пять лет я был простым следователем и как мне удалось выдвинуться – только после того, как Эллис Лоу подал в отставку. Слышал, он некогда заигрывал с мистером Нунаном, с которым нам придется схлестнуться только на выборах 1960 года, а Бетюн – наш человек. Конкуренция будет жесткой. Дискант честит нас с Томом, называя ультраправыми ублюдками, а население нашего округа на двадцать пять процентов – негры, большинство из которых – зарегистрированные избиратели. Вот и представьте.
И – решающий рывок:
– Дискант набирает обороты среди чернокожих за счет «Чавес Рейвин» – мол, голосуйте за меня, и тогда ваши мексиканские братья не будут изгнаны из своих лачуг, чтобы уступить место бейсбольному стадиону для «правящего класса». Пока голоса распределились пять к четырем, а окончательное голосование состоится только в ноябре – то есть уже после выборов в горсовет. Бетюн, как и Боб, – исполняющий обязанности, так что, если его не выберут, он будет вынужден покинуть пост до окончательного голосования. Если выберут Дисканта, все пойдет прахом. Мы все – цивилизованные белые люди, и знаем, что строительство стадиона для «Доджерс» необходимо – так давайте за это бороться.
Эксли, с улыбкой:
– Мы с Бобом познакомились в пятьдесят третьем, когда он был сержантом Бюро. В тот самый день, когда он получил диплом юриста и вступил в республиканскую партию. А теперь аналитики утверждают, что ему быть окружным прокурором всего два года – в шестидесятом его выберут генеральным, а потом? Как насчет губернатора?
Все рассмеялись. Ван Метер:
– А я – когда он был патрульным, а я – сержантом. Теперь мы – «Уолт» и «мистер Галлодет».
– Я все еще «Боб». А еще вы называли меня «пацан».
– И еще раз назову, Роберт. Если откажешься от своей идеи легализовать игорный бизнес.
Глупая шутка – вряд ли закон будет принят законодательными органами штата. Карты, автоматы, букмекеры – в пределах отдельных районов – большие налоги. Правда, полицейским это очень не нравилось – полагаю, Галлодет придумал это дело рейтинга ради.
