— Ну а как насчет двух других? Энджи Тэтум была моделью, а Брэдшоу — хранителем музея.
— Даже среди таких людей встречаются негодяи. Мне кажется, это нужно выяснить.
На тихой улице раздался рев мотоцикла, и показался «кавасаки» Ланса. Он приехал забрать Наташу.
— Поехали, куколка. Если у тебя есть деньги, я тебя ужином угощу.
Наташа рассмеялась над убийственно тупой шуткой Ланса и надела протянутый ей огромный шлем, прежде чем грациозно забраться на мотоцикл позади Ланса. Ньюсон заметил, что Ланс даже не посмотрел, уселась ли девушка как следует, прежде чем рвануть вперед, и Наташа чуть не упала, когда они резко перестроились в другой ряд. Если бы она упала и ушиблась, Ньюсон потратил бы остаток своей жизни на то, чтобы заставить Ланса заплатить за это.
16
Придя домой, Ньюсон налил себе выпить и долго сидел задумавшись.
Он был расстроен. У него не было подруги и не было личной жизни. Он был безответно влюблен в девушку, и за последний год он спал с единственной женщиной, которую вытащил из своего прошлого и у которой дела были еще хуже, чем у него.
Нужно успокоиться.
И еще нужно найти серийного убийцу. Убийцу, жертвами которого, по мнению Ньюсона, стали уже пять человек.
Было еще очень рано, и Ньюсон решил, что самое лучшее — выкинуть из головы напрасные мысли о Наташе и Лансе и вернуться к работе. Он принес папку по делу Бишопа, нашел в документах телефон и набрал номер.
— Дом мииисис Бисьшопп.
— Привет, это Хуанита?
— Она здесь больше не работает. До свидания.
Послышались короткие гудки. Ньюсон набрал тот же номер.
— Добрый день, мне нужно поговорить с миссис Бишоп. Это инспектор Ньюсон.
Прошло немало времени, прежде чем он услышал в трубке резкие нотки голоса вдовы Адама Бишопа.
— Да. Что вам нужно? Уже поймали ублюдка?
— К сожалению, нет.
— Тогда зачем звоните? У меня процедура.
— Я хотел спросить, миссис Бишоп, есть ли в вашей коллекции дисков музыка пятидесятых или начала шестидесятых годов.
— Вы что, издеваетесь? У меня процедура, вы что, не поняли?
— Я веду расследование, миссис Бишоп. Просто ответьте на вопрос, пожалуйста.
— А-а, понятно. Значит, мы теперь попали к вам в услужение, так? Что ж, дайте подумать. Мы как-то просматривали коллекцию дисков и выкинули много этой хрени. Нам нравились более современные альбомы. Конечно, остался Элвис, самые лучшие песни, и все такое, и думаю, осталась пара сборников для вечеринок.
— А у вас есть что-нибудь братьев Эверли?
— Нет.
— А раннего Клиффа Ричарда?
— Вы что, охренели?
— Значит, у вас нет его «Двигай!»?
— А-а, я поняла, к чему вы клоните. Что крутил ублюдок, прикончивший Адама? Да, это были не наши диски. Я могла бы сказать вам это и в тот раз. Он принес с собой свою сраную музыку. Прикинь, а? Вот сучара!
Ньюсон поблагодарил миссис Бишоп и положил трубку. Он включил компьютер, чтобы поискать упоминания о музыке в данных по делу Спенсера и Тэтум. Раньше он не обращал на это внимания. Однако его поджидало нечто более срочное.
Электронное сообщение от Кристины Копперфильд.
К сожалению, он не был единственным адресатом. Его имя было одним из многих в списке. Она разослала его всем одноклассникам. И все же он был в этом списке, и снова она была рядом с ним. После двадцатилетней разлуки он и Кристина Копперфильд снова жили в одном измерении. Пусть даже на этот раз в виртуальном.
«Привет, ребята! КАК ДЕЛА? Это я, Кристина! Кажется, стоит только появиться на этом сайте, и ВСЕ. Послушайте, у меня прикольная мысль. Вы видели, что в Гайд-парке будет большой концерт восьмидесятых. КЛАСС! Он называется „Круче всех“, и это про нас! И состав там просто потрясный!
Ньюсон тут же ответил:
«Дорогая Кристина. Ты говоришь, круче всех? Это точно про нас. Я — за. Ты просто молодчина, что предложили это, но ты ведь всегда была лучше всех! Особенно с 12 по 18 декабря 1984 года, я запомнил эту неделю как самую лучшую за все школьные годы. УВЕРЕН, ты знаешь почему. Слушай, я ТАК рад что тебе нравится Дик Кросби, я тоже думаю, что он классный. Вообще-то я его немного знаю! Да! ЗАВИДУЕШЬ? Не стоит! Он подходил ко мне на одной конференции, и мы мило поболтали. Может быть, я смогу тебя с ним познакомить на тусовке в Гайд-парке, хотя обещать ничего не могу! Эй, так здорово, что ты работаешь в пиаре. Ты ведь шла за своей мечтой, так? А я еще думал, что это
Чувствуя смущение, но очень довольный собой, Ньюсон нажал «отправить», пока в дело не успел вмешаться здравый смысл.
Почти сразу же он получил письмо, но не от Кристины, а от Хелен. Он знал, что рано или поздно она объявится. У него не было ни малейшего шанса просто взять и исчезнуть из ее жизни. Но он никак не ожидал, что к письму будет прикреплен файл. Хелен прислала фотографию.
Она называлась «Это я», и, открыв ее, Ньюсон увидел обнаженную Хелен. Она стояла в своей квартире, немного разведя в стороны руки ладонями вперед, чтобы были видны шрамы. Но в общем фотография была очень милая. Ее тело не выглядело костлявым, как полагал Ньюсон, ноги были стройные, с изящными икрами. Лобок был пушистый, естественный и невыбритый, Ньюсону понравилось это в ту ночь, когда они были вместе. Странные маленькие груди вызывающе торчали на худеньком теле. Хелен не улыбалась, но и не хмурилась. В уголке губ была вопросительная морщинка, на щеках ямочки, коротко остриженные волосы явно были тщательно уложены. Ньюсон подумал, что Хелен была очень довольна этой фотографией, потому что она выглядела очень симпатично.
