осознавал, что жалоба на качество номера выставит его слабым и жалким, а он подозревал, что Кельвин и без того считает его таковым. Интуиция подсказывала ему, что единственный разумный выход — придумать историю о сломанном чайнике или асимметричном утюге для брюк и таким образом объяснить скандал в гостинице, но праведный гнев, поднимавшийся из глубин его души и подогретый тысячью настоящих и придуманных признаков пренебрежения во время прошлых сезонов, а также почти полная бутылка шампанского развязали ему язык.
— Я живу в номере, Кельвин. В номере!
— Да?
— А у тебя и у Берилл апартаменты. Дома, если уж на то пошло. У вас собственные дома у озера.
— Ты спросил у администратора, в каких номерах живем мы с Берилл?
— Ну… это просто выплыло наружу. Я спрашивал о своем номере и… да, это выплыло.
— Ты не думаешь, что после этого мы все выглядим немного глупо?
— Ну нет. Не думаю. Я спросил между делом.
— Значит, ты не из-за этого набросился на нее?
— Нет.
— Это случилось в другой части вашего разговора?
— Ну да, вроде того.
— Родни, ты хочешь жить в моем номере?
— Нет, дело не в этом…
— Ради бога. Я могу зайти туда после ужина и забрать свои вещи. Я использовал всего пару полотенец, а постель перестелили.
— Нет, я не этого хочу. Я не это хотел сказать.
— Чего же ты хочешь? Что ты хочешь сказать?
— Ничего, я… Слушай, мы говорили о моем имидже.
— Родни. Ты мой друг. Хороший друг. Мы ведь хорошие друзья, верно?
— Да, надеюсь.
— Я очень уважаю тебя как одного из ведущих членов команды шоу и действительно ценю твой вклад. Но, друг, ты должен понять, что продюсер здесь может быть только один. Ты ведь понимаешь, верно?
— Ну, конечно.
— Я должен полагаться на инстинкты ради нашего общего блага. Ты понимаешь?
— Ну да.
— Я знал, что ты поймешь. — Кельвин приобнял Родни. — Спасибо, дружище. Ты настоящий друг и настоящий профи. Кажется, Берилл к нам не присоединится, а я, если честно, с ног валюсь. Ужин я закажу в номер. А ты допивай «Кристалл».
С этими словами Кельвин поднялся и ушел, оставив Родни допивать вторую бутылку в одиночестве.
На следующее утро Кельвин подошел к девушке-администратору.
— Мисс, вчера вы работали?
— Да, сэр, я.
— Когда мистер Рут поднял шум насчет того, что у него номер меньше, чем у меня?
— Ну-у…
— Ну же, милочка, мы ведь с ним друзья, мы уже посмеялись на этот счет.
— Да, он действительно пожаловался на свой номер и сначала отказался поехать на машинке до летнего дома. Кажется, он пытался доехать туда на лимузине, хотя летний дом расположен в центре поля для игры в гольф.
Кельвин расхохотался и показал ей копию газеты «Сан», открытую на странице «Странности».
— Видите телефон для тех, у кого есть история? За пикантные подробности о знаменитостях газета платит хорошие деньги. Позвоните им и расскажите эту историю. Знаете, просто смеха ради, а?
Кельвин оставил газету девушке и, все еще хихикая, пошел к машине.
Прослушивание: все замерло
Здесь собрались Шайана, Квазар, Грэм, Миллисент, ребята из группы «Парень», «Четверка-Х» и Сьюки, а также Латиффа, Незабудка и Трой с комиксом в руке. Кроме них здесь находились сотни полторы жаждущих славы и странный старичок, немного похожий на принца Уэльского.
Все они сидели в холле, куда их отправили по прибытии.
Но где же остальные? Всюду так тихо. Так неподвижно.
— Должен признаться, я думал, что нас здесь соберется целая толпа, — сказал мужчина, немного похожий на принца Уэльского (а точнее, он самый). — На телевидении все выглядит именно так, верно? Или чудак опять все не так понял? Знаете, со мной это частенько бывает, мои мальчишки постоянно дразнят меня, мерзавцы. Я искренне считаю, что они подлецы.
По огромному деловому и развлекательному центру «Булл ринг» в Бирмингеме гуляло эхо.
Где же были толпы, орды жаждущих славы, которые всегда кричат и аплодируют во время начальных эпизодов шоу «Номер один» в попытке привлечь внимание трех знаменитых судей?
Они уже были тщательно отсняты и оцифрованы и находились в монтажном компьютере технологического отдела шоу, ожидая вставки в отснятый сегодня материал, где они снова будут кричать.
Однако пока что они не появлялись, и вокруг была странная тишина.
Прослушивание: натаскивание Вики
Челси начала второй день работы в Бирмингеме с подготовки Вики, шестнадцатилетнего «сморчка», и ее мамы, которым выпало спровоцировать инцидент с выплескиванием кофе.
— Она так мечтала об этом, — говорила мама. — Только об этом и говорит. Это ее жизнь.
— Ничего удивительного. Вики очень талантливая девочка, — сказала Челси, всовывая очередную пенопластовую чашку кофе в руку мамы. — Она надерет им зады.
— Она сгорает от нетерпения, это ее мечта. Она только этого и хочет.
— Это моя мечта, — подтвердила Вики. — Я только этого и хочу.
— Я говорила с ней о других мечтах, — добавила ее мама, словно забеспокоившись, что их семья может показаться немного однообразной. — Но она и слышать ничего не хочет.
— Я и слышать ничего не хочу, — эхом отозвалась Вики.
— Она совершенно не хочет об этом слышать, — повторила мама. — «Это моя мечта, мама», — вот что говорит эта юная леди, и ни на что другое не соглашается. Правда, маленькая мисс шоу-бизнес? Ты хочешь быть звездой.
— Я хочу быть звездой, — уверила Вики свою маму.
— Это ее мечта, — повторила мама.
— Это моя мечта, — сказала Вики.
— Она никогда не перестанет мечтать свою мечту, — сказала мама.
— И не нужно, — уверила их обеих Челси. — Сегодня у Вики есть прекрасная возможность. Девочка вроде Вики должна мечтать свою мечту, потому что знаменитость создает себя сама.
— Вы совершенно правы, Челси, — сказала мама.
Челси была на взводе. Это было необходимо, ведь, несмотря на то что у Вики сегодня точно не было никаких шансов, у Челси они как раз были. Заняв в команде шоу «Номер один» должность Эммы, она повысила свой статус, найдя Кельвину избитую жену, которую тот требовал от Трента. Теперь она была
