сделала стрижку горячими ножницами, обрезали около трех сантиметров — теперь у меня почти одна длина и нет каскада, и челку покороче сделала. Вот в следующий раз подстричься хочу как Виктория Бекхем и прокраситься в белый цвет… А ты все работаешь?
— Ну, типа того, — ответил Алекс. — Вернее уже заканчиваю и собираюсь уходить. А где сейчас ты?
— Все еще салоне, — пояснила Ольга, — вернее уже выхожу оттуда. Я только сейчас выскочила, представляешь — высидеть почти три часа в этом курятнике! Ну и духота у них! У меня от жары, болтовни и сплетен уже голова распухла. А потом, когда уже сидела и смотрела в зеркало, пока меня стригли, я абсолютно не слушала, что мне говорит мастер. Наверняка о паршивом состоянии моих волос. Удивить думал! Я их каждый день по несколько раз расчесываю, уж как-никак заметила, что они как мочалка или пакля. А в зеркале я видела какую-то куклу вместо себя. Может, свет так падал? Но чем тогда объяснить равнодушную политкорректную и абсолютно вежливую полуулыбку-полуухмылку моего мастера? Еще раз вспомнила, что не стоит изгибать вопросительно или насмешливо, в зависимости от ситуации, бровь — уже немного разнятся изгибы, и морщить лоб — лет через десять для меня результат будет подобен атомной катастрофе, а может и нет. Интересно, а что в этой маске видят другие? Но стоит только снять косметику, и пожалуйста — далеко не идеальная кожа, синяки под глазами, безразличное, несколько раздраженное выражение лица или что там от него останется? Раньше было как-то иначе… Слушай, а ты не хочешь сейчас пойти в кино? Очень интересный фильм — «Сайлент Хилл».
— А про что фильм? — без особого интереса спросил Алекс.
— Это ужастик такой, по мотивам той самой компьютерной игры, я всегда хотела его посмотреть, — охотно продолжила Ольга. — Сюжет такой: одна баба, пытаясь спасти свою психически больную дочь, проходит вместе с ней сквозь портал реальности и оказывается в загадочном городе…
— Не надо, не рассказывай только. А где он хоть идет?
— Много где, например — в Бумеранге на Варшавке. Пойдем? Серьезно, приезжай сейчас, а я пока возьму билеты, а потом по магазинчикам пройдусь. Найдешь меня там.
— Знаешь, я что-то в данный момент неважно себя чувствую, — задумчиво и с опозданием ответил Алекс.
— А что такое? Что-то случилось? — голос Ольги прозвучал встревожено и настороженно.
— Да нет, ничего такого особенного не произошло, не беспокойся, просто голова немного побаливает. Дурная какая-то. Я сегодня весь день делал вид, что слишком много работаю, вот может поэтому… А ты сходи сама, только потом расскажешь мне. Если понравится, купим диск.
— Ну, как знаешь. — Ольга помолчала, потом произнесла слегка обиженным тоном: — я тоже могу никуда не ходить, если тебе так уж не хочется идти со мной.
— Да ладно! — уверенно возразил Алекс. — Тебе-то зачем пропускать фильм, который уже давно хочешь посмотреть? Я бы тоже с удовольствием пошел, если б не эта проклятая головная боль. Только настроение тебе испорчу.
— Хорошо, если так… посмотрю одна, — Ольга действительно казалась расстроенной. — Я сейчас пойду, а то позже будет трудно с хорошими местами. Если захочешь обедать — то поешь без меня. Возьми в холодильнике вчерашнюю курицу, только разогрей ее в микроволновке. А хочешь, можешь разогреть себе пиццу…
— Ну, нет, — перебил ее Алекс, — я тебя подожду, сейчас мне еще не хочется есть. Ты к восьми вернешься?
— Приблизительно. Хорошо, тогда подожди вместе и поедим. Голова сильно болит? Бедненький, как мне тебя жалко! Слушай — в туалете, на стеклянной полочке лежит спазган. Как придешь, прими таблетку, или лучше сразу две. Только не запивай соком, надо водой.
— Хорошо, приму, — послушно согласился Алекс. — Ты там не задерживайся, хорошо?
— Не буду! Я сейчас сразу в кино, а после — домой. А дождь и холодная погода не преграда моему хорошему настроению, и сегодня я буду улыбаться и радоваться жизни всему назло! И пусть это переходит на тебя — я же вижу какой ты вялый. Ну, будь здоров. Я тебя поцеловала — слышишь?
В трубке на самом деле прозвучало нечто напоминающее поцелуй.
— Слышу. С ответным чмоком я подожду, пока ты не вернешься.
— Угу. Ну, все, не забудь принять спазган!
Ольга отсоединилась, и Алекс осторожно положил трубку в карман. Походив по комнате, он снова уселся за стол и закрыл глаза. За такую женщину, как Ольга, любой нормальный мужик пошел бы в огонь и в Ад, как Орфей. А вот он… Впрочем, если бы понадобилось, он тоже отправился бы за ней в Ад. Или в Сайлент Хилл. Но — это уже только из чувства долга и обыкновенной благодарности, а не ради любви. Алекс передернул плечами, зябко вжимаясь в спинку кресла. В комнате стало довольно-таки холодно — экономная дирекция отключала отопление в начале апреля, — а для того, чтобы повернуть выключатель калорифера, нужно еще встать и сделать пару шагов. Делать это было крайне лень. Работать тоже уже не хотелось, а думать — еще меньше: все равно ни до чего полезного он бы не додумался. Но и не думать тоже нельзя, человеческий мозг устроен не так, чтобы его можно было отключить нажатием на клавишу блока питания или введением специальной команды посредством меню. Вот разве что нажатием на курок или принятием чрезмерной дозы какого-нибудь лекарства… Алекс усмехнулся, не открывая глаз. Вот черт! Опять всякая дрянь в голову лезет. Нужно все бросать, и махнуть в Питер, недаром старые друзья и знакомые давно уже зовут приехать к ним.
Все-таки мысли наползли и Алекс задумался.
Старые друзья, прежние знакомые, люди из прошлого… Они составляют часть наших жизней и факты наших биографий. Без них уже никак, хотя они уже совсем не те, что раньше, они изменились и стали другими. Но мы этого не знаем и не замечаем. Когда-нибудь потом, когда человек из прошлого устанет доказывать свои изменения и просто уйдет в сторону, мы, может быть, и допустим мысль, что что-то не так, что что-то уже изменилось. Но нам будет настолько трудно представить наши воспоминания, что мы этого не сделаем — все равно наши мысли и интерпретации на их основе окажутся ложными. Почему же так трудно примирить нас изменившихся, обновленных, со слишком знакомым, казалось бы, далеким прошлым, вчерашним днем, который так сильно повлиял на наш сегодняшний день? Нужно не сидеть, а действовать. Если же мы действительно захотим позвать или впустить человека из прошлого в наше настоящее, то нужно всего лишь протянуть руку для повторного знакомства и потом, уже позже, это знакомство не прерывать. Ежедневное общение спасает дружбу с одним и тем же человеком. Ведь даже ночь может нести в себе перемены, не говоря уж о более долгих сроках. Вопрос лишь в том, найдутся ли силы отсечь былые представления, смотреть на, казалось бы, знакомого человека, как на непрочитанную книгу. Ничто так не отдаляет людей друг от друга, как ощущения прочтения книги — прочтения того, кто рядом. А, научившись отличать выросшую новую кожу на месте сброшенной старой, можно этого избежать. Только всем ли такое под силу?
А через три дня Алекс оформил неиспользованную неделю отпуска, съездил на вокзал и купил билеты в Петербург. Потом, уже дома, он сел за свой комп и начал писать ту самую историю, что позже активно продолжал уже в петербургской гостинице.
16. Пол Жданов
Если ничего стоящего не приходит на ум, удостоверитесь в его наличии.
Постоянные посетители больничного парка к тому времени меня интересовать уже перестали — своей трепом они вызывали только досаду и раздражение. В результате, после разговоров с личностями, гуляющими почти свободно, я вовсе перестал появляться там, но таблетки все-таки решил принимать, а не спускать в канализацию. Именно тогда мне и пришла в голову светлая идея, принесшая столько всего разного, и своими последствиями вконец морально искалечившая и без того инвалидную мою личность.
Интересующие меня персонажи обитали в совсем другом месте — в отделении, по старинке называвшемся «беспокойным». Я почему-то решил, что более тяжелые больные будут обладать и более
