Слепая вера

которая заменяла им дверь между столовой и спальней.

— Она не моя зазноба, — ответил Траффорд. — Она со мной работает, и над ней издеваются. Мне ее жаль, только и всего.

— Ну-ну, — откликнулась Чантория, взяла Кейтлин на руки и вернулась с ней в постель.

Думая о своем ребенке, Траффорд ощутил прилив гордости. С его согласия ей все-таки сделали прививку! Он совершил независимый поступок, бросил вызов Храму. Это можно считать началом его собственной, личной революции.

21

Адрес, который дал Траффорду Кассий, принадлежал маленькому книжному магазинчику в Финчли. Добраться туда оказалось нелегко: пришлось пересечь с велосипедом Лондонское озеро, выйти на Паддингтонском причале, а потом несколько миль пробираться по шатким настилам и грязным, вонючим, полузатопленным улицам Килберна и Кенсал-грин. Половину пути Траффорд крутил педали, а половину брел пешком, и восторг в его душе то и дело сменялся не менее интенсивным страхом.

Если он правильно понял намерения Кассия, ему предстояло вступить в тайный союз гуманистов и пережить с их помощью интеллектуальное освобождение, которое еще несколько недель назад показалось бы ему немыслимым. С другой стороны, эти люди были еретиками, и связь с ними могла навлечь на него гнев инквизиции. Вдобавок, он уже угодил в самые опасные городские кварталы. Это был мрачный и страшный район, где питьевая вода считалась валютой, а подростковые банды брали незаконную мзду на каждом мосту, где перевозчики гребли, держа между коленями винтовки, и даже полиция и инквизиторы перемещались только группами, редко покидая свои лодки. Опустившееся и озлобившееся местное население жило в состоянии непрерывной войны с иммигрантской беднотой, которой упорно прибывало, и все жители пытались отыскать скудные средства к существованию в мусоре, плавающем в каналах.

По дороге мрачное окружение и сознание того, на какой отчаянный шаг он решился, начали действовать Траффорду на нервы. Каждый прохожий вдруг стал казаться ему шпионом Храма, каждый дырявый плот — полицейской базой. Нищие требовали денег угрожающим тоном, словно хотели сказать: 'Я знаю, куда ты направляешься, парень. Плати, или я тебя сдам'.

Траффорд мысленно обругал себя за слабость трусость. Если бы с ним была Сандра Ди, подумал он, уж она-то не шарахалась бы от каждой тени и не пугалась жалких немощных попрошаек. Она смотрела бы им в глаза с той же спокойной уверенностью, с какой встречала взгляд этой наглой идиотки, Принцессы Любомилы. Эта мысль подбодрила Траффорда. Сандра Ди не испугалась бы — значит, не испугается и он. Надо быть достойным своей тайной любви к девушке, которая так любит тайны.

Наконец, после долгого шлепанья по бесконечной череде почти безлюдных переулков к югу от рынка Нэгс-хед, Траффорд нашел то, что искал. Здание с вывеской 'Книги и брошюры — покупка и продажа' стояло на грязноватой улочке со сплошными рядами домов, на вид чуть более при личной, чем те, которые он миновал по пути сюда. Он поднялся по мосткам к окну второго этажа и вошел в небольшой, тускло освещенный зал.

В последние годы магазинчики вроде этого начали возрождаться к жизни. Раньше руководства и брошюры, которыми они торговали, в основном заказывались по интернету, но из-за подорожания курьерских услуг и неуклонного подъема уровня воды так называемая 'прямая торговля' снова вернулась в моду. Маленькие лавки опять стали окупаться. Эта была под завязку набита обычными религиозными проспектами и пособиями по самосовершенствованию, которые люди почему-то все еще предпочитали потреблять в традиционном бумажно-картонном, а не компьютерном исполнении. Траффорда со всех сторон окружали труды знаменитых гипнотизеров, целителей, эстрадных певцов, астрологов и спиритуалистов, предлагающих свои развернутые программы действий с гарантией уверенного духовного роста. Тысячи и тысячи книг обещали сделать читателя сильным, богатым, влиятельным и преуспевающим человеком. Траффорд и прежде видел множество таких книг: они были в большом ходу у населения. Очевидно, многим хотелось стать сильными, богатыми, влиятельными и преуспевающими. Удивительно, что при таком количестве подобных книг и их широчайшей аудитории Траффорд никогда в жизни не встречал людей, которые действительно были сильными, богатыми, влиятельными и преуспевающими, — конечно, если не считать Представителей церковной иерархии. Это было одним из многих противоречий, которые Траффорд заметил, но ни с кем не обсуждал.

Он наугад выбрал книгу — тонкую брошюрку, посвященную тому, как найти Бога в себе и использовать эту находку для привлечения более Продвинутых сексуальных партнеров. Когда он просматривал оглавление, к нему подошел продавец — маленький человечек в очках с толстенными стеклами, слегка напоминающий филина.

— Вы ищете что-то конкретное? — осведомился продавец.

— Вообще-то я надеялся здесь кое-кого встретить, — ответил Траффорд.

— А почему вы решили поискать этого челоека именно здесь? — спросил человечек.

Траффорд понял намек.

— Я подумал, что это будет разумно, — сказал он.

— В таком случае давайте попробуем найти вашего друга. Пожалуйста, идите за мной.

Траффорд последовал за продавцом в заднюю комнату, а оттуда, по двум лестничным маршам, в подвал дома, где вопреки всякой логике не оказалось воды. Здесь стоял полумрак, и не успели глаза Траффорда привыкнуть к темноте, как он услышал знакомый голос Кассия.

— Траффорд.

— Это вы, Кассий? Вы где?

Кассий вынырнул из тени.

— Приветствую, — сказал он. — Готовы пересечь Рубикон?

— Что такое Рубикон?

— Река.

— Что за река?

— В древнеримскую эпоху Цезарь бросил вызов закону, условностям и предрассудкам, перейдя эту реку вместе со своей армией. Переступив этот рубеж, он отрезал себе дорогу назад. Вы тоже подошли к такому рубежу. Ну что, пересечете свой Рубикон?

Траффорд слышал о Цезаре и знал, что он был императором из далекого прошлого.

— Я плохо разбираюсь в реках, — ответил он, — но если речь о том, чтобы бросить вызов закону, условностям и предрассудкам, я готов пересечь любую реку, какую скажете.

— Будем надеяться, — отозвался Кассий. — Мы вынуждены быть очень осторожными, когда привлекаем новых людей.

— За меня не беспокойтесь. Я верю в то же, во что и вы.

Кассий нахмурился.

— Люди получают право приходить сюда не потому, что верят, а потому, что понимают.

— Что понимают?

— Что со временем можно понять все. Вы, без сомнения, слышали разглагольствования вашего исповедника о Любви, которая превосходит всякое понимание?

— Конечно.

— Ну так вот, я против этого тезиса. На мой взгляд, в мире не существует ничего такого, что превосходило бы всякое понимание. Зато в нем достаточно такого, чего мы пока не понимаем. Некоторые — даже многие — заполняют эти белые пятна Господом Богом. Но я и мои друзья стараемся заполнить их знаниями. 

— Друзья... они тоже вакцинаторы?  

— Не каждый, кто приходит сюда, вакцинатop, хотя вакцинаторы в большинстве своем гуманисты. Вы сказали, что хотите присоединиться к нам.