Он поднес к щеке руку. Она уже раздулась, и к ней невозможно было даже прикоснуться.
– Они избили тебя?
– А ты думаешь, что по мне проехал каток? – простонал он.
Через несколько минут (а ему казалось, что прошли часы) он смог подняться на ноги и спокойно дышать.
– Я никогда раньше не дрался, – признался он Энди, растерянно покачивая головой и потирая разбитую щеку. – Никогда.
– Ну это не очень похоже на драку, – сказала она, все еще беспокоясь за него.
Он начал смеяться, но желудок тут же болезненно сжался.
– Мы отплатим им, – с горечью сказала Энди. – Мы что-нибудь придумаем. Уроды.
– О! Посмотри! Дьявольская кровь. – Эван подскочил к луже.
Ведро лежало на боку. Все зеленое вещество было на траве, образуя толстое большое грязное пятно.
– Я помогу тебе собрать его назад в ведро, – обеспокоено предложила Энди, наклонившись и поставив ведерко. – Надеюсь, это не погубит траву. Мой папа прибьет каждого, кто повредит его дражайший газон!
– Как это сложно, – через несколько минут сказал Эван, постанывая и собирая зеленое вещество в ведро. – Оно как будто застыло.
– Попробуй черпать пригоршнями, – предложила Энди.
– Угу. Но оно не хочет отделяться, – с удивлением сказал Эван. – Посмотри. Оно слиплось вместе.
– Как ириска, – сказала Энди. – Ты видел когда-нибудь, как делают ириски? Вся масса крутится одним большим шаром.
– Но это не ириска, – пробормотал Эван. – это гораздо отвратительнее.
Работая вместе, они смогли с разных сторон скатать все вещество в один комок и плюхнуть его в ведро. Оно издало чавкающий звук, и Эван с Энди с облегчением начали стирать остатки с рук.
– Оно такое липкое, – сказала Энди, скорчив рожицу.
– И теплое, – добавил Эван. Наконец он очистил руки. – Похоже на то, что оно пыталось проглотить мои руки, – попробовал он запугать Энди. – Засосать их.
– Неси домой, – сказала Энди, не развивая тему. Она посмотрела на дом и увидела, что мама машет ей из окна. – Ой, время ужинать. Я должна идти. – Она посмотрела на его раздутую щеку. – Твоя тетя задаст тебе, когда увидит.
– Она наверняка даже и не заметит, – мрачно сказал Эван и поднял ведерко. – Что же нам с этим делать?
– Завтра мы отнесем его назад в магазин игрушек, – ответила Энди, уже на пути к дому.
– Что?!
– Именно так. Мы просто вернем его назад.
Эван не думал, что это замечательная идея. Но у него не было сейчас сил спорить с ней. Он проводил взглядом Энди и поплелся назад к Катрин: в голове шумит, желудок раскалывается от боли.
Прокравшись вдоль забора, он проскользнул через боковую дверь в гараж, чтобы спрятать ведерко с дьявольской кровью. Задвинув его за опрокинутую тачку, он вдруг увидел, что ведро опять полное.
«Но я же отложил Энди большую банку, – подумал он. – И ведерко тогда было наполнено только на две трети. Я должен найти подходящую емкость, чтобы переложить его сегодня вечером. Может быть, ящик или еще что-то из подвала».
Он вернулся в дом, решив привести себя в порядок, перед тем как показываться на глаза Катрин. Она все еще суетилась на кухне, склонившись над плитой и заканчивая последние приготовления. Эван на цыпочках поднялся по лестнице в комнату. Не придумав, как бы замаскировать раздувшуюся красную щеку, он умылся, переоделся в чистые свободные шорты и футболку и осторожно пригладил волосы.
Когда они сели за обеденный стол, Катрин заметила его щеку.
– Ты дрался? – спросила она, подозрительно его разглядывая. – Ты ведь немножко хулиган, я права? Совсем, как твой отец. Цыпленок всегда ходил в царапинах, задираясь к ребятам, в два раза его старше и крупнее.
– Я совсем не задирался, – пробормотал Эван, вылавливая вилкой кусок мяса из тарелки.
Весь обед Катрин разглядывала его щеку. Но больше она не сказала ни слова.
«Она даже не волнуется, ушибся я или нет, – в отчаянии думал Эван. – Ей наплевать на меня. Даже не спросила, а вдруг я поранился».
Но все равно он был рад. Ему совсем не нужны были ее причитания, суета, может быть даже звонки в Атланту с жалобами родителям.
Ну… Она, положим, не может позвонить его родителям. Как использовать телефон, если не услышишь ответов?
Эван полностью подчистил свою большую тарелку с тушеным мясом. Очень даже вкусно, особенно без овощей.
Тишина была слишком тяжелой. Он начал обдумывать свою главную проблему – дьявольскую
