— Да. Но мы…
— Вы обыскивали мою комнату, а теперь обвиняете меня в том, что это я шпионю за вами!
Он выглядел оскорбленным и расстроенным.
— Роджер, мы лишь… — начала Кэра.
— Кто дал вам право копаться в моих вещах?
— Никто, — ответил я. — Просто ты в последнее время ведешь себя очень странно, вот мы и решили проверить.
— Я не веду себя странно. Это вы себя так ведете. Конечно, я могу понять. Вы расстроены из-за родителей. Но вынюхивать что-то у меня в комнате, предъявлять мне идиотские обвинения, видеть в бреду каких-то людей в фургонах… Вряд ли такие поступки помогут вам найти отца с матерью.
— Пистолет мы видели явно не в бреду, — заметил я.
— Да, у меня есть пистолет, — вызывающе ответил Роджер. — Так получилось, что эта вещь дорога мне.
— А именно?
— Пистолет принадлежал моему отцу. Он был полицейским. Подарил мне его на восемнадцатилетие. Сказал, чтобы я всегда хранил оружие при себе. Хотя и надеялся, что мне оно никогда не понадобится. А через несколько недель отца застрелили во время облавы на наркоманов.
Роджер отвернулся:
— Этот пистолет, по сути, единственное, что у меня осталось от отца.
— Прости, Роджер. Мне жаль, что мы входили в твою комнату, — извинился я.
— Мне тоже, — тихо сказала Кэра.
— Ладно, — сказал Роджер, вставая. — Просто мы должны держаться вместе. Должны доверять друг другу. Согласны?
— Конечно, — откликнулся я.
— Нельзя паниковать и начинать подозревать всех вокруг…
— Я позвонила в полицию, — вдруг прервала его Кэра.
— Очень правильно, — одобрил Роджер. — Надо было сразу это сделать.
Он взглянул на часы:
— О, я опаздываю. Должен бежать. Когда вернусь, поговорим. Ладно?
Кэра молча направилась к кухне:
— Увидимся.
Я махнул Роджеру и последовал за сестрой.
— Он не умеет врать, — прошептала Кэра после того, как мы услышали его шаги на чердаке.
— С чего ты взяла, что он врет? — удивился я. — Он выглядит приятным парнем.
— У тебя кругом одни приятные парни, — язвительно заметила Кэра. — Лично я ничуть не поверила в эту слезливую историю про пистолет. А потом, если он хранит его лишь в память об отце, почему он заряжен?
Моя сестра вообще отличается цинизмом. Я-то поверил истории Роджера. Он выглядел таким печальным, когда говорил об отце.
— Послушай, надо бы перекусить, — переменила тему Кэра. — Интересно, в доме есть какая-нибудь еда?
Мы начали рыскать по кухне в поисках съестного. Я нашел в хлебнице кусок белого хлеба, правда немного зачерствевшего. Кэра обнаружила банку с арахисовым маслом. Его было на донышке, но если распределить экономно, то хватало на два сэндвича.
— Ну просто пир, — не удержался я от сарказма и добавил: — Может, найдется хоть что-то на десерт.
Кэра открыла холодильник и нашла банку виноградного желе. Она мне что-то ответила, но я не расслышал. Я думал о Джин. Я как будто вновь слышал ее голос, слышал, как она мне говорит, что мы не можем больше встречаться. Что произошло? Почему она так поступила?
— Ты не слушаешь, что я тебе говорю, — донесся до меня голос Кэры.
— Угу, — мрачно ответил я.
— Бедный Марк.
Я взглянул на нее, ожидая увидеть усмешку на ее лице, но она была серьезна.
— Мне кажется, что я в один миг потерял всех близких мне людей.
— Не надо так говорить. Пока ты никого не потерял. Нельзя так думать. Лучше съешь бутерброд. Ты почувствуешь себя лучше.
— Ты сейчас говоришь совсем как мама.
Мы переглянулись и молча принялись за бутерброды. Арахисовое масло — не самая вкусная еда, особенно когда ты расстроен и не слишком голоден. Оно слипается во рту, прилипает к зубам, и его трудно прожевать. Мы молча работали челюстями, не глядя друг на друга.
Едва я справился с очередным куском, как услышал, что Роджер сбежал по лестнице вниз и за ним захлопнулась дверь. Кэра вскочила.
— Пошли!
— Что?!
— Мы должны проследить за ним. Я хочу знать, куда он отправился.
— Нет, — сказал я, пытаясь усадить ее на место. — По- моему, это плохая идея.
— Если не хочешь идти, я пойду одна.
— Но ведь кто-то должен быть в доме на случай, если позвонят из полиции.
— Скажи уж прямо, что ты хочешь позвонить Джин, — ответила Кэра, натягивая куртку.
— Да, и это тоже, — признался я. — Но я все равно не вижу смысла…
— Пока.
Она выбежала из дома.
— Тоже мне, сыщик! — громко сказал я.
Дом ответил тишиной.
Роджер, наверно, пошел к какому-нибудь приятелю, чтобы вместе с ним позаниматься. Наверняка он с кем-то познакомился в колледже. Хотя он никогда ни о ком не говорил и никого не приводил к себе. И почти не говорил по телефону. Но какие-то знакомые у него должны быть.
С чего Кэра разыгрывает из себя детектива? Наверно, она решила, что это легче, чем сидеть без дела в этом мрачном доме в ожидании телефонного звонка.
И как только я об этом подумал, зазвонил телефон.
— Алло, — сказал я, ожидая услышать капитана полиции, с которым говорила Кэра.
— Марк?! Это я…
Я не сразу узнал голос Джин. Она явно было чем-то до смерти напугана.
— Джин! Что случилось?
Я не могу сейчас говорить. Я должна сказать тебе… Это очень важно… чтобы ты…
— Джин! Джин?!
Донеслись звуки какой-то борьбы. Мне показалось что я услышал крик. Потом в трубке раздался щелчок.
— Джин! Джин! Ты меня слышишь?! — закричал я. Бесполезно. Связь прервалась.
Глава 13
Самый короткий путь к дому Джин был через лес рядом с Фиар-стрит. Конечно, ребята в школе рассказывали мне про этот лес разные ужасы. Но сейчас мне было наплевать на все. Главное, как можно скорее попасть к ней.
Я надел куртку и взял фонарь. Я знал, что если идти от нашего заднего двора через лес по прямой, то я выйду как раз к ее дому. Мы даже иногда шутили с Джин, как я однажды ночью прокрадусь через лес и
