Всю дорогу домой я бежал. Я бросил мой рюкзак. Выпил целый стакан апельсинового сока. Для храбрости.
Потом позвонил Мии.
Ответа не было. Ее еще не было дома.
«Дам ей еще десять минут, – решил я, направляясь в спальню. – Потом позвоню снова».
Я сел за свой стол и стал рисовать моего нового супергероя – СЕБЯ! Я нарисовал себя парящим высоко над голливудскими холмами. Пролетающим над огромными буквами «ГОЛЛИВУД».
«Может, мне стоит рассказать маме и папе, что я могу летать? – размышлял я, выводя линии. – Тогда не нужно было бы прятаться, и я мог бы летать где угодно. Нет! Ни за что! – решил я. – Они подумают, что это слишком опасно. И решат, что это что-то непонятное и что-то нехорошее случилось со мной. И запретят мне летать. Говорить им об этом нельзя. Придется хранить этот секрет».
Я поднял рисунок и стал рассматривать его. Не хватало еще одной, последней детали. Тогда это будет класс! Плащ супергероя. Рисуя плащ, я думал о Вилсоне.
О Вилсоне и о выражении его лица, когда до него дойдет, что наше соревнование окончено навсегда.
Когда он осознает, что больше не сможет выиграть – никогда!
Когда он увидит меня летящим по небу!
Я встал из-за стола и позвонил Мии.
Ответа все не было.
Я направился к окну моей спальни и выглянул на улицу.
Эй! Вот где она! Прямо перед домом Вилсона. С Вилсоном же.
Вилсон катался по дороге на своих суперновых фантастических коньках. В конце дорожки он установил маленький трамплин и на полной скорости гнал прямо на него.
Он проехал по трамплину – и взлетел ввысь.
– Ого-го! – закричал он, подняв руки вверх, мягко приземлившись на землю.
Мия зааплодировала.
«Ха! Ты думаешь, это полет, Вилсон? – ехидничал я. – Твоя песенка спета. Смотри и учись!»
Я распахнул окно настолько широко, насколько смог.
Пошел через комнату к двери и вышел в коридор.
Я глубоко вздохнул – и взял низкий старт.
Оттолкнулся, побежал через комнату и выскочил в окно моей спальни.
Я широко расставил руки.
Я чувствовал себя героем.
16
– О-о-о-о!
Я рухнул на спину на мягкую живую изгородь под моим окном.
Дыхание сбилось. Я в шоке лежал около минуты, грудь болела, дыхание перехватило.
Я подвигал руками и ногами. Вроде они были целыми. Ничего не сломано.
«Что случилось? Я все еще могу летать или нет?» – Я терялся в догадках.
Вполне возможно, секретный рецепт действовал только один раз.
Или, может быть, мне надо было лететь с земли? Да, возможно, и так. Наверное, вовсе не надо прыгать перед полетом.
– Джек, с тобой все нормально? – Мия бежала ко мне. – Что случилось? Ты что, упал из окна?
– Никто никогда не выпадает из окна спальни, кроме Джека! – начал издеваться Вилсон. – Ну и каковы ваши ощущения при полете из окна?
– Я не выпадал из окна моей спальни, – запротестовал я. А что еще я мог им сказать?
– Нет, выпадал, Джек. Мы видели тебя. Мы видели все, – расплылся Вилсон. Он повернулся к Мии с ухмылкой на лице. – Наша летучая мышка по имени Джек снова тренируется играть в «Твистер».
Я поднялся и поспешил удалиться, смотря себе под ноги. Потому что я не мог смотреть на них обоих.
– Джек, пойдем со мной. – Вилсон схватил меня за руку. – Я хочу показать тебе кое-что важное. Что-то действительно важное. Возможно, однажды это спасет тебе жизнь. Это называется «дверь».
Мия захохотала.
Я вырвал руку.
И почувствовал, как кровь приливает к лицу.
«Вилсон, ну вот что, с меня хватит. Хватит тебя, и твоего хвастовства, и твоих глупых шуток!»
