– Это где же вы так умудрились-то разбогатеть?
– Так у них полно этого добра, а у этого очкастого ещё сигары в рюкзаке были.
У кого у них? Кто такой очкастый? Я свесил ноги с брони, взял уже прикуренную сигару, пыхнул ароматным дымом и отхлебнул обжигающего кофе. Передо мной расстилался чёрно-серый город, где-то горели здания и в сереющее небо поднимались клубы дыма. Неподалёку от БТРа где-то в километре надрывно садила пушка. И какие-то нереальные голоса, тоненькие и писклявые, совсем рядом ругались по- английски. Я снова хлебнул кофе, стараясь опознать почему-то странно знакомые развалины. С третьим глотком кофе морок спал. Я сидел на кровати, рядом со мной стоял огромный телевизор, по экрану которого ослепительно-яркие и цветные скакали мультяшные гномы. Рядом сидел Кузнец и с тревогой смотрел на меня. Голову чуть саднило, я поднял руку и ощупал висок и ухо. Бинты уже чуть подсохли. В голове немного шумело, но состояние с каждым глотком поднималось.
– Лёха, что у меня там под повязкой?
– Да всё нормально, командир! Царапина и ухо чуть порвало. Ерунда, тебя просто глушануло сильно.
– А где эта гнида очкастая?
– Ооой… он мне тут такие песни пел! Говорил, что он будущее Америки и всего мира, если я его перевяжу и спасу от смерти, он отпишет на меня долю своих доходов.
– Он что – богатей какой?
– Да нет, но намеревался на каких-то умных машинках электронных разбогатеть.
– На компьютерах?
– Ага, на них вроде. Какие-то алгоритмы для них изобретал, кричал, что у меня денег будет с небоскрёб.
– Ну, а ты что?
– Да надоел мне этот Вильям Гейтс, выволок я его на смотровую площадку и с криком «Welcome to the window» выкинул нахер в пропасть. Достал он меня своими бреднями.
– Сейчас только что сеанс был с Рыхлым и Арой. Армяшка наш лодку взорвал, два катера на дно пустил. Рыхлому придётся на нас выпустить вертолёт, иначе его вычислят. Он на время смены позиции пока огонь прекратил. Плюс ещё какие-то «Сапоги» вышли, орут, что у них три пятёрки. Иванов, по-моему, уже шахту атакует.
– Через сколько гостей ждать? – я всё-таки решился встать с кровати. Нормально, голова чуть покружилась, но всё быстро прошло.
– Да когда угодно. Я тут эфир на ихней аппаратуре шерстил, от самолёта пару затухающих «мэнсонов» (в служебном радиообмене попытка вызова на связь) слышал и всё.
– Идём на позиции, гостей встречать, – я повесил за спину автомат и пошёл на выход из казармы, на ходу прихлёбывая кофе.
– Лёха, видал какие у них прицелы крутые на ЗУшках (зенитные установки)? Камеры, наверно, какие- нибудь стоят.
– Не, командир! Оптика отличнейшая. Я уже посмотрел – электрических цепей к ним не идёт никаких, но возможность установки телекамер наверняка уже продумывали. Командир, одень от греха подальше каску янкесовскую, тебе голову надо беречь.
Кузнец протянул мне американскую каску, обтянутую камуфляжной материей. Пришлось напялить её на голову поверх бинтов.
На верхний уровень зенитных установок старшина залез сам. Видно, посчитал их более опасными. Расселись в креслах наводчиков, проверили электроприводы.
– Готов! – заорал сверху Кузнец.
– Готов! – подтвердил я.
– Командир, там у них переговорная гарнитура в ящичке возле правой ноги.
Я оглянулся. Вот он ящичек. Вот он шнур с головными телефонами и вынесенным микрофоном. Пришлось снимать каску и надеть переговорное устройство.
В наушнике сразу же раздался голос Ковалёва.
– Приём-приём, я «верхнее гнездо»! Командир, тангенты нету, просто говори.
– Ага, – я продул на всякий случай микрофон, опробовал связь. Всё работает. Ждём. Я развернул установки в сторону аэродрома, на всякий случай прикинул ракурсы подлетающего вертолёта.
– Командир, с моря самолёт идёт, американец-разведчик.
Я развернулся. Действительно, вон она постепенно увеличивающаяся точка.
– Всё, на курс посадки заходит, – снова подал голос Кузнец, – ага, понял, я с ихним дальномером разобрался, до самолёта три… тьфу, бля! Тут мили.
– Спокойно, Лёха! По моей команде, – я взял упреждение и тихонько принялся «вести» самолёт.
– Веду, – тоже сообщил Лёха.
Вот он «Локхид», уже прекрасно различимый в прицелы.
– Лёха, огонь! – проорал я, забыв о переговорном устройстве, и сам утопил кнопку пуска. Очереди взметнулись вверх прямо перед носом самолёта. Пилоты наверняка даже ничего не сумели сообразить. Самолёт просто разрезало. Крылья с белыми звёздами закувыркались в воздухе. Фюзеляж развалился на несколько частей. Мне показалось, что я даже заметил кувыркающиеся в воздухе фигурки. Обломки самолёта начали рушиться в море и на скалы.
– И всё?! – раздался в наушнике голос Ковалёва, – я-то думал, салют целый будет!
– Лёха, вертолёт идёт! – заорал я, заметив краем глаза приближающуюся к ущелью точку.
– Принял, ага, вижу, «Кобра» идёт! Смотри, командир, рыскает гад, то к скалам жмётся, то подскакивает.
Вертолёт действительно пытался выполнить противозенитные маневры, подкрадывался словно охотничья собака.
– Командир, как бы он ракетами не саданул, – забеспокоился Лёха.
– Ждиии, он проверяет, – у меня от напряжения даже ладони начали потеть.
– Командир, у них таблица с сигналами визуальными на посту управления, – заорал Лёха, – и там этот пистолет сигнальный с ракетами в одном из ящиков. Пять секунд!
– Давай! – проорал я, пытаясь не выпустить вертолёт из прицелов.
Кузнец сорвался, пронесся мимо меня огромными скачками и залетел в казарму. Через пару минут из окна вышки вылетела красная ракета, за ней сразу же жёлтая.
С вертолёта заметили подаваемые знаки, и он, заложив крутой вираж, ушёл обратно к аэродрому. Интересно зачем. Вертолёт подлетел к аэродрому и точно так же выпустил красную и жёлтые ракеты. В воздух поднялись ещё две машины.
– Командир, Рыхлый спрашивает, снимать их или нет?! – заорал, выпрыгивая из казармы, Кузнец.
– Они в воздухе над рулёжной дорожкой, пусть пропускает, думаю сами справимся! Они пока так и не поняли, что пост у нас. Или поняли, где стоят наши «глушилки», и попытаются их снять.
– Сорок малых прошло, «Бабочка» должна на связь выходить!
– Вот совсем вовремя, – чертыхнулся я.
– На связи! – проорал Кузнец, – кричат, что данные по воздушным коридорам приняли, но сперва запустят несколько «утюгов».
– Бля, они что – ракетами решили садануть?! – возмутился я.
– Да нет, скорее, штурмовики пройдут, девятьсот первый на подходе.
– Лёха, бросай все нахер! Вертолёты идут!! – заорал я, заметив, что вертолёты американцев перестроились в боевой порядок и двинули в нашу сторону.
Кузнец снова промчался мимо меня к своим пулемётам. С идущего первым вертолёта выпустили в нашу сторону красную ракету.
– Лёха, что они показывают?
– Командир, хер его знает!
– Оба берем верхний, потом правый нижний и на левый зигзагом. Готов!
– Готов!..
– За Родину, за Брежнева. Аааааагоонь!! – скомандовал я, добавив немного идейной направленности, и
