красноречиво свидетельствует такой факт: в одну из петербургских зим из-за отсутствия денег на дрова, чтобы не замерзнуть, ему пришлось отапливать квартиру стульями.
Но вот наступил 1812 год, ставший целой эпохой в жизни русского общества. Как вспоминал П. А. Вяземский: «Война приняла характер войны народной. Все колебания, все недоумения исчезли, все, так сказать, отвердело, закалилось и одушевилось в одном убеждении, в одном святом чувстве, что надобно защищать Россию и спасти её от вторжения неприятеля». И действительно, вся молодежь, да и многие лица почтенного возраста были охвачены стремлением поступить в действующую армию. Во власти всеобщего патриотического порыва оказался и Михаил Загоскин. В августе 1812 года он вступает в петербургское ополчение, которое было придано корпусу графа Витгенштейна. Будущий фельдмаршал, генерал Петр Христофорович Витгенштейн в то время командовал I Отдельным корпусом, закрывавшим дорогу на северную столицу, и поэтому считался многими спасителем Петербурга.
Доблестно сражался под командованием Витгенштейна подпоручик Загоскин. В сражении под Полоцком он был ранен в ногу и за проявленную храбрость награжден орденом Св. Анны 4-й степени на шпагу.
После излечения М. Н. Загоскин вернулся в действующую армию и вплоть до завершения осады Данцига, то есть фактически до окончания войны, служил адъютантом при генерале Левисе.
Отечественная война и заграничный поход русской армии стали своего рода школой идейного и общественного развития молодого поколения дворянства. Как писал из Петропавловской крепости Николаю I декабрист А. А. Бестужев-Марлинский, «наконец Наполеон вторгся в Россию, и тогда-то народ русский впервые ощутил свою силу; тогда-то пробудилось во всех сердцах чувство независимости, сперва политической, а впоследствии и народной. Вот начало свободомыслия в России»[9].
В отличие от декабристов большинство участников Отечественной войны 1812 года вынесли из нее лишь укрепившееся чувство патриотического служения своему государству, не посягающее на социальную критику его основ, незыблемость которых они отстаивали. К этой категории принадлежал и Загоскин.
Армейская служба, фронтовые подвиги не только послужили материалом для одного из его будущих романов, но и в целом сильно повлияли на характер и мировоззрение молодого Загоскина. Выйдя в отставку, он уже не мог продолжать прежнюю монотонную и бесцветную жизнь канцеляриста. Пожив в своем родном Рамзае, Загоскин возвращается в столицу, полный честолюбивых творческих планов.
И хотя он поступает на прежнее место – в департамент горных и соляных дел на должность помощника столоначальника, – но из родных мест он приехал на этот раз не с пустыми руками. Он привез своего драматургического первенца – комедию в одном действии «Проказник». Не имея никаких знакомств в литературном мире, он решает обратиться за протекцией к пользовавшемуся тогда широкой известностью комедиографу князю А. А. Шаховскому. Не будучи уверенным в благожелательном приеме его первого произведения, Загоскин послал вместе с рукописью письмо к Шаховскому от якобы неизвестного сочинителя с просьбой «прочесть прилагаемую пиесу и, приняв в соображение, что это первый опыт молодого сочинителя, сказать правду: есть ли в нем талант и заслуживает ли его комедия сценического представления? Если нет, то, не спрашивая об имени автора, возвратить рукопись человеку, который будет прислан в такое-то время». Но когда Загоскин пришел к Шаховскому за рукописью, играя роль этого посланца, то он получил письмо от маститого драматурга, в котором тот хвалил пьесу и приглашал автора лично посетить его. Загоскину пришлось уйти и часа через два вновь зайти к Шаховскому, уже раскрыв свое инкогнито. С этой поры Шаховской стал фактически «крестным отцом» Загоскина на поприще комического театра. Бывший преображенец Шаховской являлся автором более чем шестидесяти комических пьес и инсценировок. Как вспоминал С. Т. Аксаков, «двадцать пять лет русская публика веселилась его произведениями; да и что бы был наш репертуар без разнообразного и плодовитого таланта кн. Шаховского?»[10]
Однако ж дружба с Шаховским, членом «Беседы любителей русского слова», имела и свои «минусы» для Загоскина, поскольку он попал в стан противников Карамзина и писателей-арзамасцев. С этого момента за Загоскиным закрепилась репутация литературного старовера, сыгравшая отрицательную роль в восприятии его творчества младшими современниками в 30-е и 40-е годы.
Первой пьесой Загоскина, увидевшей сцену, была «Комедия против комедии, или Урок волокитам». Гораздо больший успех пришелся на долю его следующей комедии – «Г-н Богатонов, или Провинциал в столице», поставленной на петербургской сцене летом 1817 года. Вдохновленный теплым приемом зрителя, Загоскин пишет новые комедии: «Вечеринка ученых», «Роман на большой дороге», «Добрый малый», «Богатонов в деревне, или Сюрприз самому себе». Бурную творческую деятельность М. Н. Загоскин продолжал сочетать с регулярной службой – сначала в Дирекции императорских театров, затем в императорской Публичной библиотеке. В числе её сотрудников в это время были такие корифеи русской литературы, как И. А. Крылов и Н. И. Гнедич, с которыми у Загоскина установились дружественные отношения.
Молодой литератор смело вступает в полемику, которой была пронизана литературная жизнь того времени.
В сатире «Любители словесности» Загоскин, например, гневно клеймит низкопоклонство перед иностранщиной, которое тогда было более всего распространено в форме галломании: «В одной только России можно видеть людей, которые находят удовольствие порицать все отечественное, которые, не имея понятия о нашей словесности, не зная даже языка своего, говорят о нем с презрением; которые, пробыв несколько времени в Париже, думают, что приобрели сим право быть оракулами вкуса и располагать мнением целого света». В этом же произведении писатель выступал и против масонов.
Вспоминая об этом периоде жизни М. Н. Загоскина, Аксаков отмечает, что «самобытность комического таланта в Загоскине была признана всеми»[11]. Однако сам Загоскин не чувствовал полной удовлетворенности от своих литературных занятий и по-доброму завидовал своему приятелю Гнедичу, который в это время занимался таким монументальным делом, как перевод «Илиады». В одном из писем к Гнедичу он жаловался: «Ты служишь и занимаешься постоянно своим Омиром. Я же ничего не делаю».
В 1816 году Загоскин женится на петербургской красавице Анне Дмитриевне Васильцовской – побочной дочери Д. А. Новосильцева, известного богача и вельможи екатерининских времен, который относился к своему зятю «как к ничтожному молодому человеку без состояния и общественного положения», с мало скрываемой антипатией и презрением.
Лишь глубокое взаимное чувство, возникшее между А. Д. Васильцовской и Загоскиным, позволило заключить этот брак. Причем самому Загоскину пришлось отказаться от найденной для него его отцом невесты в родной Пензенской губернии. Так что препятствия существовали с обеих сторон, однако любовь оказалась сильнее, и все же отношения с таким тестем доставляли Загоскину немало горьких минут, тем более что, по настоянию Новосильцева, новобрачным пришлось жить в его доме.
В 1820 году Загоскин переезжает в Москву, начинается московский период его жизни. Причины переезда были финансово-бытовые. Родители Загоскина, которые жили последнее время вместе с ним в Петербурге, уехали в Пензу, а его тесть Д. А. Новосильцев решает переехать в Москву. Он предлагает Михаилу Николаевичу поселиться у него в доме в Старом Конюшенном. Стесненный в средствах, Загоскин принял это предложение, хотя расставание с Петербургом, в котором он прожил почти двадцать лет, не могло не вызвать грусти. В «Послании к Гнедичу» он писал:
Но Загоскин и не подозревал, что именно на московской почве, пропитанной древними легендами и
