сейчас, пока все не зашло слишком далеко».
— Вчера за весь вечер мы сделали только семь задач, — обреченно вздохнула Рини. — Представляете, сколько времени понадобится, чтобы решить все сто?
В школьном коридоре щелкали замки и хлопали дверцы шкафчиков: ребята снимали куртки, пальто, а потом с учебниками и тетрадями под мышкой разбредались по классам. Никто не торопился. До первого урока оставалось еще пятнадцать минут.
— Это все из-за Арти! — язвительно заметила Грета, закатывая глаза. — Он все время отвлекался и только мешал.
Рини молча кивнула, не зная, что на это ответить. От Арти, конечно, было мало толку. Но каждый раз, когда он все же открывал рот, Грета не давала ему и слова сказать. Все время пилила его. Говорила, что он скоро окончательно деградирует и ни за что не сдаст экзаменов. И все это в их присутствии.
Грета, остановившись у фонтанчика с питьевой водой, достала зеркальце и критически осмотрела лицо. Рини казалось, что макияж у подруги, как всегда, наложен безупречно. Но Грета, видимо, осталась недовольна и еще раз подвела губы помадой.
— Мы снова поссорились, как только ушли от тебя, — сообщила она. — Знаю, в последнее время я, может, слишком придираюсь к Арти, но дело в том, что он начал дурить. С тех пор, как связался с этим Марком Бентли.
— А разве Марка не исключили из школы? — удивилась Рини.
Она встречала Марка на нескольких вечеринках и мельком видела в Шейдисайд-Хай. Его было трудно не заметить: высокий, мускулистый, забранные в хвост длинные волосы. Но Рини не была с ним знакома.
— Исключили. И теперь этот подонок уговаривает Арти тоже бросить учебу. — Грета убрала помаду и зеркальце в сумочку, и они пошли к своим шкафчикам. — Не знаю, что собирается делать Арти, — продолжила она. — Но в последнее время он очень изменился. Иногда мне кажется, у нас все по-старому. Мы с ним болтаем по душам, отправляемся в «Красную жару» или на танцы, развлекаемся, как прежде… — Грета помолчала. — Но вдруг он вспоминает о Марке, слово за слово — и мы снова ссоримся. Мне кажется, он перестал интересоваться колледжем и тем, что его занимало раньше.
«Может, и тобой тоже, Грета?» — подумала Рини, но, естественно, ничего не сказала.
Они прошли мимо учительской. У дверей мистер Эрнандес, директор, разговаривал с какой-то женщиной в элегантном коричневом пальто. Кто-то в конце коридора громко хлопнул дверцей шкафчика.
— И чем Арти намерен заняться, если бросит школу? — поинтересовалась Рини.
— Марк работает на автозаводе в Уэйнсбридже. Говорит, что Арти тоже может туда устроиться.
— Господи. Чушь какая! — с сарказмом произнесла Рини.
— Вот и я ему говорю. Но он не слушает. Марк, видите ли, и без образования зарабатывает кучу денег, а четыре года в колледже — пустая трата времени. Арти очень нужны деньги, ты же понимаешь — из-за Дэви.
Дэви — младший брат Арти. У него были какие-то проблемы с почками, и львиная доля семейного бюджета, как знала Рини, уходила на оплату медицинских услуг и покупку лекарств.
Грета вздохнула.
— Марк очень плохо влияет на Арти. Я бы не хотела…
Рини вдруг застыла на месте и, схватив подругу за руку, прошептала:
— Грета, смотри! Видишь ее? Она ломится в мой шкафчик!
Глава 3
Новенькая
«Кто эта девушка? — удивилась Рини. — Никогда ее раньше не видела».
Она побежала по коридору, Грета бросилась за ней. Незнакомка набрала код замка, подергала ручку дверцы, потом сердито стукнула по ней кулаком.
— Что ты делаешь? — задыхаясь от бега, крикнула Рини, набрасываясь на нее. — Это мой шкаф!
— Что? — Девушка обернулась, в замешательстве глядя на Рини.
— Я говорю, это мой шкаф, — повторила та. Рядом стояла Грета, и обе они с любопытством разглядывали незнакомку: каштановые волосы до плеч, россыпь бледных веснушек на носу и щеках.
— Ой, — вконец растерялась девушка. — Теперь ясно, почему он не открывается! — Она робко улыбнулась. — Простите меня. Я здесь новенькая. Сегодня первый день. В учительской мне выделили шкаф с этим номером.
— С этим? — удивленно вскинула брови Рини.
Новенькая, порывшись в сумочке, вынула клочок бумаги.
— Вот. Восемьдесят девять.
— Это мой номер, — возразила Рини.
Девушка протянула ей бумажку.
— Смотрите сами: секретарша написала.
Рини с Гретой принялись разглядывать цифры.
— Да это не восемьдесят девять! — воскликнула Грета. — Это В-девять!
— Да, — подтвердила Рини. — Шкафчики «В» — за углом.
Девушка зарделась от смущения:
— Как глупо получилось.
— Да ладно, все нормально, — успокоила ее Рини. — Просто ты неправильно прочитала. Ничего. Извини, что я на тебя накричала.
— С каждым может случиться, — улыбнулась Грета. — Один раз я даже забрела в мужскую раздевалку!
Все трое рассмеялись.
— Меня зовут Рини, а это — Грета.
— А я Лиз.
Они улыбнулись и кивнули друг другу, но потом повисла неловкая пауза — никто не знал, что еще сказать. И тут Рини вдруг заметила стоявшего неподалеку от них у стены какого-то старшеклассника. Он молча наблюдал за ними, и было ясно, что слышал весь их разговор.
— Это мой брат, Пи-Джей, — объяснила Лиз, проследив ее взгляд.
Пи-Джей шагнул в их сторону. Бледный, как Шон. И такой же высокий. Но слишком худой и какой-то болезненный на вид.
— Привет! — сказал Пи-Джей, глядя в пол.
«Надо же, — подумала Рини, — какой застенчивый».
У него было веснушчатое, как у сестры, лицо, но волосы без каштанового отлива, обычные, русые. Когда он наконец осмелился поднять глаза, Рини увидела, что они у него темно-зеленые, болотистого оттенка. «Красивые глаза, — подивилась она. — Жаль только, что он их все время прячет».
— Где у тебя урок? — спросила у него Грета.
Пи-Джей вытащил из кармана джинсов сложенный вчетверо листок с расписанием.
— Английский, мистер Мид.
— Хочешь, покажу тебе, где его класс? — предложила Грета. — Мид вел у нас в прошлом году. Он хороший, только задает много читать.
— Это ничего, — еле слышно пробормотал Пи-Джей.
— Да это его любимое занятие, — улыбнулась Лиз.
— Я тоже люблю читать, — сказала Грета.
— Ага, «Гламур» и «Вог»! — поддела подругу Рини.
Все снова засмеялись — все, кроме Пи-Джея.
