способно, но вот платье твое…
– А что с ним? – наивно спросила Элька, только после этого сообразив, что голая. – Ой!
– Держи, – Дин протянул ей точно такое же платье, как и вчера, только небесно-голубое. – Вот тебе и «ой»! Могла попросить искина вырастить спальню, и выспаться в мягкой постели. Кстати, к твоим глазам этот цвет идет куда больше, чем зеленый.
Элька поспешно оделась, с возмущением глядя на волнующуюся под ногами траву. Свинство какое! Выглядит как трава, а на самом деле – демон знает что. Платье сожрала! Такое красивое! Обидно было до слез. Новое, конечно, не хуже, но все равно.
– Идем завтракать, – позвал Дин. – Да, поискал я в Сети что-нибудь про твое господарство Росское. Увы, пока ничего не нашел. Но не отчаивайся, ничего еще не потеряно.
Вытерев набухшие слезами глаза, Элька уныло поплелась за ним. Выглядел хозяин странного замка донельзя усталым, даже изможденным, будто всю ночь ворочал тяжелые мешки. Нелегко, похоже, ему колдовство дается…
Оказавшись в знакомой уже столовой, Элька поспешила к стене, где был вход в отхожее место. Вернувшись, девушка села за стол и принялась с аппетитом уничтожать найденный там завтрак. На удивление обильный и вкусный. Особенно понравились всякие молочные сладкие смеси, напоминающие взбитые сливки разных цветов. Дин ел неохотно, только поклевал немного больших красных ягод и выпил какую-то горьковатую черную жидкость, которая девушке совсем не понравилась – гадость этот его кофе! Как можно такое пить?
– Пойду я немного посплю, девочка, – сказал Дин в конце концов. – Слишком устал. Если скучно станет, попроси искина показать тебе фильм какой-нибудь.
Снова оставшись в одиночестве, Элька грустно вздохнула. Ей и на самом деле стало скучно, но бродить по замку больше не хотелось – снова на какую-нибудь колдовскую «травку» напорется. Чем бы заняться? Книгу бы, да только видала она книги Дина – какие-то закорючки там, а не привычные росские буквы.
– Хотите посмотреть фильм? – раздался с потолка голос господина Искина.
– А что это? – вскинулась Элька.
– Та же книга, но разыгранная живыми людьми, а потом записанная на специальные носители.
Девушка снова мало что поняла из его объяснений, но махнула на все рукой.
– Давайте!
Стена напротив подернулась туманом, на ней появились несколько человек. Только почему-то с острыми ушами. Затем возникли тысячи людей, готовящихся к сражению. Сперва Элька ничего не понимала, а затем втянулась, и вскоре уже восторгалась мудростью Гэндальфа, возмущалась предательством Сарумана, сочувствовала Фродо с Сэмом, смеялась над ужимками Перрина.
Когда в столовую вернулся посвежевший хозяин замка, он застал взахлеб рыдающую Эльку, скрутившуюся в клубочек на диване.
– Что случилось, девочка?! – кинулся к ней Дин.
– Фродо-о-о жалко-о-о…
– Ты ей что, «Властелина колец» показал? – поднял Бард глаза к потолку.
– Да, – смущенно отозвался искин. – Кто же знал, что она так расстроится?
– Какую хоть версию? Не слишком кровавую, надеюсь?
– Земную, конца XXI века. Адаптированную под голографию.
– Ясно… – вздохнул Дин, присаживаясь рядом с Элькой и гладя ее по голове. – Успокойся, девочка. Это всего лишь сказка. На самом деле…
Он замолчал.
– Что на самом деле? – подняла голову девушка.
– На самом деле все было куда страшнее… – вздохнул Дин. – На Арде тогда такое закручивалось, что не дай Господи. Я истинную Арду имею в виду, а не ее бесчисленные отражения.
Элька прижалась к его груди, чувствуя себя на удивление уютно. Сильная рука мужчины мягко гладила ее по голове, и это оказалось настолько приятным, что девушка едва не мурлыкала.
– Спеть тебе? – спросил Дин, грустно глядя в никуда.
– Да! – вскинулась Элька. – Я обожаю музыку! Я…
– Что?
– Сама петь люблю…
– Да? – улыбнулся он. – А ну-ка! Ты пой, а я подыграю.
Окончательно смутившись, девушка отодвинулась. Что бы такое спеть? Почему-то захотелось исполнить не чужую, а свою песню. Ее Элька сочинила совсем недавно, так и не решившись спеть односельчанам – слишком много там было тоски по небу, по мечте и чуду. Если бы такое услышал святой отец, неприятностей бы доморощенная певица отхватила по самое не могу.
Элька забылась и начала петь в полный голос, как не пела еще никогда. Она крепко зажмурилась и выдавала все, на что была способна. В мелодию незаметно вплелась музыка, но девушка этого не заметила, продолжая петь. Душой петь.
– Вот это голосище… – восторженно протянул Дин, когда она замолчала. – Порадовала ты меня, девочка. Давно такого не слышал.
– Да я… – смутилась Элька.
– Ты – прелесть! Я в полном восторге.
– Спасибо! – просияла девушка. – Я так рада, что вам понравилось!
– А чья песня? – поинтересовался Дин.
– Моя… – почему-то призналась Элька. Она и сама не знала почему, но захотелось впервые в жизни сказать правду.
– Твоя?! – вскочил Дин. – Так-с…
Девушка испуганно смотрела на него. Лицо музыканта вдруг резко помрачнело, он принялся бегать по столовой и злобно ругаться. Такими словами ругаться, что Элька покраснела.
– Извини, девочка, – остановился Бард. – Это я не в твой адрес. Хорошо, что ты песни пишешь. Но вот то, что ты сюда попала с таким талантом – очень и очень плохо!
– Почему? – растерялась она.
– А потому, что, скорее всего, ты оказалась здесь не случайно! – рявкнул Дин, падая в кресло. – Искин!
– Здесь я, – ворчливо отозвался тот. – Куда ж я от тебя денусь? Надоел хуже горькой редьки…
– Просканируй девочку на способности Барда, – не обратил внимания на его ворчание Дин.
– Ты уверен?
– Да!
– Ладно.
Эльке вдруг показалось, что она в центре урагана – вокруг замельтешили бесчисленные световые сполохи, подул пронизывающий, холодный ветер. Что-то в ее душе развернулось и рванулось навстречу этому ветру, что-то, о чем сама девушка до этого мгновения и не подозревала. Хотелось одновременно плакать и смеяться, визжать и восторженно вопить, но Элька сдержалась. Вскоре все стихло, и она снова оказалась сидящей на диване в столовой замка.
– Латентные способности превышают максимально зафиксированный уровень, как минимум, вдвое… – в голосе искина звучало неподдельное изумление. – Это что же получается? Шуточки Эрсай?
– Похоже на то… – раздосадованно буркнул Дин, стукнув кулаком об ладонь. – Похоже на Воспитателей, их стиль. Всезнайки проклятые! А о девочке они подумали, обрекая ее на такую судьбу?!
– Им это безразлично, – голос искина снова стал спокойным. – Но ты забыл еще об одном обстоятельстве.
– Каком?
– Она слишком молода и ничего еще не испытала.
