– Сударь, я графиня Нарская!
– А я король! – хохотнул гвардеец и ухватил девушку за грудь.
– Помогите! – отчаянно завизжала она.
– И чего орать, спрашивается? – пробурчал пьяница, деловито задирая подол платья Джессики и запуская туда руку.
Девушка кричала, вырывалась, царапалась, отбивалась как могла, но куда ей было против бычьей силы тренированного гвардейца. Она задыхалась от омерзения, плакала, но никто не приходил на помощь.
– Что здесь происходит?! – чей-то разъяренный голос заставил насильника оторваться от своего занятия.
За его спиной стоял белый от гнева лорд дель Саре. Старый вельможа поднял трость и вытянул ею гвардейца по спине. Затем сопровождавшие хозяина лакеи оттащили его от взахлеб рыдающей девушки. Еще кто-то принес ведро воды и выплеснул на пьяного. Он возмущенно заревел, но вырваться из рук двух дюжих лакеев не смог. Вскоре гвардеец немного пришел в себя и осознал, что видит перед собой старого лорда.
– Сударь, вы хоть понимаете, что сделали?! – дель Саре сжимал кулаки и кусал губы.
– Девку потискал… – с недоумением в голосе буркнул гвардеец. – Убудет от нее, что ли?
– Девку?! – возмущению старого лорда не было предела. – Это не девка, а моя падчерица, графиня Нарская!!!
– Не может быть… – пролепетал на глазах трезвеющий пьяница. – Сударь, я не хотел этого! Я…
– Доставьте сюда моего сына! – холодно приказал кому-то из слуг дель Саре.
Вскоре перед ним предстал ничего не соображающий Робин. Он пошатывался и что-то бормотал себе под нос, обводя коридор налитыми кровью глазами и не понимая, какого демона его разбудили. Однако, выслушав рассказ отца, протрезвел так же быстро, как и его приятель. Молодой лорд смущенно глянул на взахлеб рыдающую в объятиях матери Джессику, покраснел и опустил глаза. Затем повернулся к растерянно смотрящему на него гвардейцу и дрожащим голосом сказал:
– Я же считал вас другом, виконт… Как вы могли так поступить с моей сестрой?!
– Сударь! – сжал кулаки тот. – Приношу свои извинения! Я не знал, что это ваша сестра! Думал, горничная…
– Убирайтесь! – зло бросил Робин. – Мои секунданты будут у вас завтра утром.
– Как пожелаете! – пожал плечами гвардеец и покинул дом рода дель Саре.
Джессика все это время плакала. Мать утешала ее, но девушка ничего не слышала. Опозорена! Слава Создателю, насильник не успел лишить ее девственности, но все равно опозорена. Слухи пойдут, как ни скрывай это происшествие. Никто теперь не возьмет ее замуж, несмотря на богатое приданое. Разве что какой-нибудь полностью разорившийся вертопрах.
Через два дня Робин дель Саре заколол на дуэли покушавшегося на честь его сводной сестры виконта дель Морштерна, хотя сам был при этом ранен. Своим поступком он заслужил прощение отца. Однако дуэль не помогла, по салонам высшего света столицы королевства Анлион покатились нехорошие слухи о нравственности юной графини Нарской. Молодые люди из хороших семей, намеревавшиеся просить у лорда дель Саре руки Джессики на ближайшем королевском балу, немедля забыли о своих намерениях. Да и родители не позволили бы им свататься к опозоренной.
Все это время девушка провела в своих покоях. Она мертво лежала в постели, уставившись в стену, иногда плакала, но чаще всего ее глаза оставались сухими. Только в горле стоял горячий комок обиды, который она никак не могла проглотить. Самым страшным было осознание, что отчим выдаст ее замуж за первого посватавшегося, даже если это окажется худородный и нищий повеса. Лорд дель Сарте впрямую сказал опозоренной падчерице о своем решении. Джессика умоляла его не делать этого, дать ей еще год, но чопорный старик не пожелал ничего слушать. Если бы он дал девушке этот год, она успела бы стать совершеннолетней и вступить в права наследования. После этого Джессика смогла бы уехать в свой замок и жить там, как ей самой того хотелось.
При мысли, что вскоре какой-то незнакомец получит полное право делать с ее телом все, что только пожелает, Джессику едва не рвало от омерзения. После случившегося она испытывала к мужчинам редкое отвращение. Скоты! Похотливые твари! Но ничего поделать девушка не могла – находилась в полной власти лорда дель Саре.
Время шло своим своим чередом, Джессика ждала бала в честь дня тезоименитства с тихим ужасом, понимая, что все равно найдется кто-нибудь, соблазнившийся графским титулом и богатым приданым. И будет это, скорее всего, человек, не достойный уважения. Таких при дворе множество, они не упустят возможности погреть руки на чужой беде.
В конце концов, день проклятого бала наступил. Девушку одели в белоснежное платье, увешали драгоценностями и отвезли в королевский дворец. Она почти ничего не соображала, только беспрерывно молилась про себя. Молила Святого Создателя, чтобы никто не посватался к ней, чтобы ее оставили в покое.
Довольно долго на Джессику никто не обращал внимания, и она немного успокоилась. Многие поглядывали на нее и негромко переговаривались, во взглядах некоторых аристократов сквозила насмешка, но вслух никто смеяться не осмелился. Молодой лорд Робин дель Саре был известен как завзятый дуэлянт и редкий мастер клинка. Мало кому хотелось нарваться на дуэль с ним – верная смерть.
Приглашение дель Тарди стало для девушки сильным ударом. Слишком нехорошие слухи ходили об этом человеке, слишком многие подлости и бесчинства приписывали ему. После танца маркиз долго осыпал Джессику пошлыми комплиментами, сравнивая ее с породистой кобылой. Ей очень хотелось высказать все, что она думала по этому поводу, но глаза постоянно наталкивались на требовательный взгляд отчима, и девушка предпочла промолчать, понимая, что все равно ничего не изменит, если старый лорд решил выдать ее за маркиза. Вскоре дель Тарди поклонился и оставил Джессику в покое. В первое мгновение она облегченно вздохнула, но вскоре заметила, что он подошел к лорду дель Саре и принялся что-то обсуждать с тем. Руки Джессики начали дрожать, она вся заледенела. Святой Создатель, спаси и помилуй! Неужели отчим согласится?!
Поежившись, девушка прислонилась к стене и потупилась, пребывая в отчаянии. Внезапно возникшее неприятное ощущение заставило ее поднять голову, и Джессика поймала на себе чей-то внимательный взгляд. Кого еще заинтересовала опозоренная? Что им всем нужно?!
На Джессику с неприкрытым изумлением и болью смотрел сумрачный мужчина с распущенными длинными черными волосами. Красивый мужчина, хоть и с непривычными для уроженцев Анлиона резкими чертами лица. Смуглый, глаза неожиданно ярко-синие. Волосы его удерживались серебряным обручем с белым драгоценным камнем впереди. Кто это? Джессика попыталась вспомнить, но смогла сделать это далеко не сразу. Узнала незнакомца по обручу – такой мог быть только у одного человека во всем королевстве. У принца Даланского! Вот уж кого она не ждала здесь увидеть, так это его. Не думала, что затворник появляется на балах, по слухам он вообще никуда не выезжал из своего поместья.
Этот странный человек появился в Анлионе четыре года назад. Очень необычным образом появился. В столичный порт пришел неизвестно откуда огромный черный корабль, на борту которого находился одетый в меха и шелк чужеземный вельможа, сопровождаемый отрядом воинов, с ног до головы закованных в сталь. Потрясенные богатством гостя, портовые власти без промедления сообщили о происшествии в королевский дворец. Скучающий король заинтересовался иностранцем и принял его. Тот преподнес его величеству настолько богатые дары, что вся столица несколько месяцев потрясенно гудела. Говорили, что его подарки по стоимости превышали все, хранившееся до сих пор в королевской сокровищнице. По словам гостя, он был вторым сыном императора находившейся за тридевять земель Даланской империи. Согласно закону этой страны, наследный принц, взойдя на престол, отправлял в изгнание всех своих братьев, чтобы не возникало смуты. Король, в свое время вынужденный казнить младшего брата, попытавшегося свергнуть его, согласился, что закон мудрый. Он охотно предоставил изгнаннику, тем более столь богатому, убежище.
Даланский принц приобрел у короны находившийся неподалеку от столицы полуразрушенный замок угасшего лет сто назад рода дель Мардин, на удивление быстро отстроив его. Моряки с черного корабля оказались в придачу искусными каменщиками, как это ни удивительно. Они работали день и ночь, и через каких-то три месяца замок выглядел как новый, однако остался таким же мрачным. Люди издавна при виде
