– Не стоит также забывать, что Барды вполне способны наблюдать за нами исподтишка, ничего не предпринимая. Их обычная линия поведения. Недеяние.
– Только как понять, когда им придет в голову вмешаться? – в бесстрастных глазах офицера на мгновение мелькнула досада. – Ни разу аналитикам не удалось предсказать вмешательство! Барды действуют настолько алогично, что…
«А может, у них совсем иная логика?» – захотелось сказать Кене, но она предпочла промолчать.
Как ни странно, девушка больше не боялась. Как будто что-то в душе оборвалось и рухнуло вниз, увлекая за собой саму ее суть. Так это или нет, Кена не знала, но где-то глубоко внутри зарождался глухой, совсем несвойственный ей гнев.
Мелодия изменения
Аринасий, сын Добрута
Глядя на мечущуюся по гостиной дочку, Аринасий укоризненно покачивал головой. Ну, совсем эти демоновы Барды с ума съехали, навешали на ребенка… Вон, бедная, какая расстроенная, смотреть больно. Старый солдат тихо вздохнул – изменилась его лапонька за проведенное в ученицах у Дина время, сильно изменилась. Уверенность в себе появилась, а уж знает столько, что страшно становится. Это как за месяц столько всего узнать можно? Хотя, ежели вспомнить, как они учат – то можно. Надо же, руку на голову положил, и человек сразу заговорил на незнакомом языке.
Увидев в том зале вышедшую из здоровенного железного яйца лысую девочку, Аринасий не сразу узнал дочь. Только присмотревшись понял, что это все-таки его лапонька. До этого момента он сомневался, что Элька жива, только увидев, поверил окончательно. Спаслась. И из плена бежала! Но подойти первым старый солдат не рискнул, глядя, как она что-то доказывает расстроенному принцу, жена которого убежать не сумела. На него смотреть страшно было, испереживался весь.
Не успев толком нарадоваться встрече с отцом, Элька занялась какими-то непонятными делами. Аринасий ни на мгновение не упускал ее из виду, боясь, что снова пропадет. Он все пытался понять, что делает дочка, но так ничего и не понял. Она что-то доказывала наставнику, выписывая прямо в воздухе какие-то бесчисленные значки, называя их «равновесными формулами воздействия». Дин возражал, Элька горячилась и настаивала на своем. Старый солдат, глядя на них, удивленно покачивал головой. Смотри-ка, а девочка в своем деле уже что-то понимает, хотя только месяц учится. Демон его знает, что оно за дело такое странное, но важно, что увлечена, видно по ней.
Вспомнив виденное утром, Аринасий поежился. Барды собрались в огромном зале, похватали кто гитару, кто еще какой-то инструмент. Двое засели за барабаны. На помост вышла Элька, тоже с гитарой в руках – и началось! Назвать это музыкой мог бы, наверное, только сумасшедший. Мелодичный рев, иначе не скажешь. Однако чем-то он задевал. А затем его лапонька запела, да так, как не пела никогда, Аринасий, по крайней мере, подобного не слышал. Знал, что у дочки сильный голос, но чтобы такой?!
– На редкость талантливый ребенок, – заставил его вздрогнуть чей-то голос за спиной.
– А то! – гордо улыбнулся Аринасий, оборачиваясь.
Позади стоял Бард с длинными волосами, обычными для них. Русыми. Ничем, как будто, он не отличается от остальных, кроме глаз. Усталых глаз бесконечно старого человека, испытавшего все на свете и давно ничего не хотящего. Только покоя.
– Вы ее отец? – спросил он.
– Да.
– Приятно познакомиться. Меня обычно называют Древнейшим.
Древнейшим? Аринасий раза два слышал разговоры о нем – первом из Безумных Бардов, кажется, даже создавшем эту непонятную организацию. Очень давно, сотни тысяч или даже миллионы лет назад… Представив себе всю эту бездну времени, он поежился – неудивительно, что у бедняги усталые глаза. Тут устанешь…
Бард отвел Аринасия в сторону и принялся выспрашивать о мельчайших нюансах поведения Эльки в самых разных ситуациях. Никогда еще старый солдат не подвергался столь изощренному допросу, даже когда во время войны попал в плен. Древнейшего интересовало все, многие его вопросы ставили Аринасия в тупик, он просто не знал, что отвечать.
– Не удивляйтесь, – заметил его состояние Бард. – Понимаете, обычно мы не берем столь юных учеников, как ваша дочь. Как правило, ученик – старше сорока, много переживший, много понявший, но не сломавшийся человек. Однако Эльку перебросили сюда Эрсай, Дин не мог поступить иначе. Эрсай знают все варианты будущего, находят самый оптимальный и стараются способствовать его реализации, насколько мне известно. Видимо, от вашей девочки будет очень многое зависеть. Поэтому мне и хочется узнать о ней все, что только можно. Талант у нее невероятный. Но проверить кое-что не помешает. Благодарю за помощь.
Он попрощался и куда-то ушел, а Аринасий остался, пытаясь разобраться в его словах. Этот человек подавлял одним своим присутствием. Хотелось стать по стойке смирно. При появлении этого Барда и князья бы, небось, навытяжку стояли, такой силой веяло от него.
После концерта Элька куда-то исчезла, ее не смог найти даже искин, обращаться к которому по любому поводу Аринасий успел привыкнуть, как несколько привык и к чудесам замка. Пришлось срочно разыскивать наставника дочери, да и Палач, по счастью, появился. Выслушав встревоженного отца, они встревожились ничуть не меньше, и тут же испарились.
Через несколько часов Дин привел откуда-то задумчивую, молчаливую Эльку, а затем в одной из бесчисленных гостиных собралось десятка полтора Бардов и начали что-то обсуждать. Кто-то наигрывал на гитаре легкую мелодию, еще кто-то приказал искину материализовать вино и соки. Аринасий читал взятую из библиотеки книгу – языкам его успели обучить – не особо задумываясь над смыслом. Так, похождения какого-то наглого молодого пана, не стоит особого внимания. Его куда больше интересовала дочь, рассказывавшая о ди-школе. К сожалению, он мало что понимал в розговоре и досадовал про себя.
– Защита готова? – спросила Элька, озабоченно постукивая пальцами по колену.
– Нет пока, – буркнул мрачный Ариан. – Часа два еще, слишком необычная структура пространства там, прямые каналы не проложить.
– С ними что-то придется делать, – вздохнула девушка. – У меня есть подозрение, что именно ди- эмпаты причастны к произошедшему.
– Ты о чем это? – приподнял бровь Дин.
– О выпадении наших из Сети. Да и ситуацию с О-Ир-Он и Этиаре кто-то спровоцировал. Не они ли?
– Сомневаюсь, – заговорил Древнейший. – Вряд ли им такое по силам.
– Кто тогда? – покосилась на него Элька. – Мне кажется, ты недооцениваешь ди-эмпатов.
– Поясни, почему ты так думаешь.
– Попытаюсь… – вздохнула девушка, потерев лоб. – Во-первых, они куда сложнее, чем кажутся на первый взгляд. Они делают много нужного и полезного для своих конклавов, и не только. Отрицательных сторон у ди-эмпатов хватает, но в них ли суть? Они просто такие, как есть – не плохие и не хорошие, дуальная логика здесь не работает. В принципе!
Древнейший бросил короткий взгляд на Дина, по губам того скользнула почти незаметная улыбка. Элька этого не увидела, продолжая свои рассуждения и увлекаясь все больше:
– Ничего удивительного в том, что столь масштабная организация жаждет стать чем-то большим, чем есть сейчас. Это вполне естественно. Беда в другом – они не понимают, что Сеть их просто не примет! Не примет такими. Зато если поймут кое-что и изменятся…
– Это очень маловероятно, – приподнял брови Древнейший, задумчиво глядя на Эльку. – Думаю, они предпочтут гадить по-мелкому, искренне считая, что приближаются таким образом к своей цели. Скорее что-то поймут осознающие Российской Империи или тиксеры Орнара.
– Хочу спросить еще одно.
– Спрашивай.
– Почему мы не мешаем ди-эмпатам творить все, что хотят? – глаза Эльки горели возмущением. – Они же даже наших иногда убивают, если находят. Почему мы ничего не делаем?! Неужели убийства – это мелочи?
– Если по вине глупых детей кто-то гибнет, то что же, наказывать этих детей? – грустно спросил
