щекой ее прохладу.
— Только сон… — пробормотал я.
Облегченно вздохнув, я закрыл глаза и снова заснул.
И тут — новое сновидение.
Теперь я лежал на раскладушке в палатке, а дождь барабанил по ее крыше. Я закрыл уши, чтобы не слышать шума дождя. И я перестал его слышать. Но тут до меня долетел другой звук.
Царапанье. Кто-то царапался о палатку, стараясь пробраться в нее!
Я затаил дыхание и прислушался. Царапанье стало громче и отчетливее.
Я вскочил с кровати.
Да нет, не со своей кровати, не с той, что стоит в моей спальне. Я ведь лежу на раскладушке. В палатке, вспомнил я. В палатке посередине леса. И было это вовсе не сновидение!
Все происходило наяву!
Мое сердце забилось. Одна из боковин палатки, заметил я, сильно колыхнулась. И царапанье стало сильнее. А когда палатка с громким звуком —
3
Я вскочил с раскладушки, побежал к выходу и вдруг остановился. Мне стало страшно. Я боялся наткнуться на того, кто был за палаткой.
Пожалуйста, уходи, молил я. Уходи, кто бы ты ни был. Я закрыл глаза и стал упрашивать еще сильнее. Уходи, я хочу снова лечь спать и проснуться утром, когда светло и ничто мне не угрожает.
Снова царапанье. Еще более резкое и сильное.
У меня затряслись колени. Спокойно, Арон, сказал я себе. Выгляни. Увидишь, что бояться нечего. Скорее всего, это всего лишь енот.
Я вытер вспотевшие ладони о свою синюю тенниску и решительно распахнул полог палатки. При этом руки у меня тряслись. Я глубоко вздохнул и выглянул наружу. Тот, кто царапал мою палатку, исчез. Я посмотрел вокруг. Высокие деревья чернели на фоне темного неба. Мы с папой пришли в этот дикий лес три дня назад. И каждую ночь мне снились страшные сны про оборотней.
Ничего удивительного: ведь я все время думал, есть ли на самом деле оборотни в этом лесу?
Перед палаткой еще тлели остатки нашего вечернего костра. Белая струйка дыма поднималась вверх и таяла на ветру.
Потом я посмотрел направо, на палатку папы.
Никакого движения. Никакого царапанья. Я вышел наружу.
Если не считать шороха деревьев, в лесу стояла глубокая тишина. Холодный воздух овевал мою кожу. Я посмотрел вверх, на полную луну, и меня пробрала дрожь.
Я отошел от палатки немного подальше.
Мне хотелось услышать звуки ночного леса: крики животных, рычание медведей. Но я не слышал ничего. Ничего, кроме жуткой тишины.
Сердце у меня снова забилось.
Папа сказал: у нас есть две весомые причины пуститься в эту поездку.
Первая причина — поймать оборотня.
Вторая — закалить меня. Я догадывался, что папе-шерифу не хотелось иметь сына-тряпку.
Ну вот, оборотня папа не поймал. А я стал бояться даже больше, чем прежде. Две весомых причины, чтобы уехать отсюда, подумал я.
Я снова посмотрел на полную луну и вспомнил, что папа говорил мне еще кое-что.
«Не ходи никуда один, — предупредил он меня. — Горожане клянутся, что оборотень так и рыскает по этому лесу».
А сейчас как раз полнолуние. Это значит, что оборотень выходит на охоту за свежим мясом.
Папа и местные жители были уверены, что Оборотень существует на самом деле. Что он шастает по этому лесу.
Сердце с новой силой застучало в моей груди.
Я вернулся в палатку, но от страха не мог заснуть.
Лучше переберусь спать в папину палатку. Скажу ему, что у меня болит живот, — пусть не думает, что я испугался.
Я подошел к его палатке. Медленно подyял полог. Заглянул внутрь.
— Папа!
Палатка была пуста.
4
Я услышал позади хрустящий звук, быстро обернулся и прислушался. Шаги, решил я. Тяжелые шаги по земле, покрытой опавшими листьями.
Наверное, это папа, старался я уверить себя. Пойду поищу его. Не хочу оставаться здесь один.
Я бросился в свою палатку и нащупал в темноте джинсы и кроссовки. Быстро натянул их и выскочил наружу.
И снова услышал хруст листьев.
Это хорошо, подумал я. Похоже, папа уже близко.
Я свернул с полянки на едва заметную тропку в лесу. Луна освещала мне путь.
— Эй, папа! — окликнул я его, но тут же замолчал.
Вот уж глупость, покачал я головой. Так каждый медведь в лесу будет знать, где я нахожусь.
Но боялся-то я не медведей.
Я решил проследить за направлением этих шагов. И стал внимательно прислушиваться. Но так и не смог определить, откуда доносится звук.
Я дошел до развилки. Куда теперь идти: прямо или лучше повернуть?
Я не знал, что мне делать. И пока я стоял так, звук шагов стал отдаляться.
Я повернулся и побежал. Следуя за стихающим звуком шагов, я все дальше углублялся в лес. Деревья плотной стеной обступали меня со всех сторон. Их вершины образовывали полог, закрывающий небо и застивший свет луны.
Я бежал в полной темноте. Спотыкаясь. Налетая на деревья.
— Почему, ну почему ты покинул наш лагерь, папа? — стонал я.
Я остановился и прислушался. В лесу стояла мертвая тишина.
Почему в этих лесах так тихо? Я задрожал. Все это казалось мне совершенно нереальным.
И тут я услышал, как хрустнула ветка. Наверное, папа!
Я снова побежал. В том направлении, откуда слышался звук. Я несся изо всех сил, уклоняясь от низких ветвей и падающих с деревьев капель.
Наконец я остановился, чтобы перевести дух.
Никогда мне его не найти! Здесь так темно! Я не понимал, куда бегу.
— Папа, папа! Где ты? — закричал я.
Снова хруст ветки, на этот раз над моей головой.
Я оцепенел.
Послышалось низкое рычание и громкий треск ломаемых ветвей. Я поднял взгляд и увидел мерцающие черные глаза.
Кто это?
Зверь?
Непонятное существо вышло из-за дерева, и я попятился.
