– Простите, но мы здесь ни при чем, – смущенно сказал дварх-капитан. – Теперь могу признаться, что наш корабль находился в ненамного лучшем положении, чем ваша планета. Проникновение в вашу вселенную – не запланированный эксперимент, а случайность, катастрофа, во время которой крейсер был наполовину разрушен. И восстановился точно так же за несколько минут.
– Но вы же планировали нам помочь… – удивился Ведущий.
– Планировали, нужное оборудование есть, но у нас это заняло бы не меньше тридцати дней. А за несколько минут? Нет, на такое мы просто не способны. Присваивать себе чужие заслуги я не намерен.
– Но кто тогда?
– Нас посетила какая-то странная девушка, появилась на корабле из ниоткуда и сразу начала играть на гитаре, да так, что мы забыли обо всем, похватали музыкальные инструменты и принялись подыгрывать. А когда пришли в себя, обнаружили, что корабль восстановлен. Просканировали планету и убедились, что и у вас дела куда лучше, чем прежде.
– Но кто она?!
– Если бы я знал, – развел руками Ден. – Закончив играть, она потеряла сознание. Наши Целители сейчас пытаются помочь, но она окружена защитными полями вероятностного типа. Нам сквозь них не проникнуть. Ждем, пока придет в себя.
– Ясно… Не божество ли вас посетило?
– Не думаю, – отрицательно покачал головой дварх-капитан. – Но кто-то куда выше человека, в этом сомнений нет. Однако давайте-ка лучше займемся делом. Что конкретно у вас происходит?
– Атмосфера очищена, биосфера восстановлена, все выжившие полностью здоровы, многие изначально так здоровы не были, – сообщил Ведущий. – Да о чем речь, я сам забыл про все свои болячки, с которыми наши врачи справиться не могли. И это в моем-то возрасте!
– Что с разрушенными городами?
– Так и остались разрушенными. Зато все, находившиеся под развалинами, очнулись неподалеку полностью здоровыми. Но что там сейчас творится… Спасательные службы пытаются навести хоть какой-то порядок, но пока не слишком получается, люди в растерянности и даже в панике.
– Можете рассчитывать на нас, – нахмурился Ден. – Паники допускать нельзя. А с жильем? Роботов мы сейчас спустим, они начнут расчистку развалин. Также могу выделить восемнадцать зародышей городов, расти они будут дней семь, когда вырастут – каждый сможет вместить до пяти миллионов человек. Рад бы больше, но биофабрик для их производства у нас на крейсере нет.
– Зародышей? – изумился Ведущий. – Расти? Сами, что ли?
– Именно так, – усмехнулся дварх-капитан. – Это саморазвивающиеся строительные биокомплексы. Точнее, там и нанотехнологии используются, но это не суть важно. Главное, что вскоре у людей будет крыша над головой. Но там, где сейчас зима, жилье необходимо срочно, а это невозможно. Поэтому мы откроем во всех городах и селениях северного полушария порталы, ведущие в южное – придется временно эвакуировать людей, иначе они за эти пять дней просто замерзнут.
– Вы владеете телепортацией?! – охрип старик.
– Владеем. Ваши службы смогут обеспечить доставку выживших к открытым порталам?
– Смогут, – решительно заявил Ведущий. – Искренне благодарен вам за помощь!
Началась привычная работа, аарн не впервые было оказывать помощь населенным планетам, пережившим глобальную катастрофу. На поверхность потоком опускались биофабрики, производящие строительных роботов, похожих на спрутов. Роботы перебрасывались в разрушенные города и тут же приступали к разборке завалов. Местные жители смотрели на странно выглядящие многорукие машины ошалевшими глазами, не решаясь приближаться. На указанных правительством местах высадили зародыши восемнадцати биогородов. Кроме того, роботы начали строить временное жилье: две трети из выживших двух миллиардов остались без крова. Инфраструктура планеты была полностью разрушена, однако правительственные службы работали четко, сказалась подготовка к вторжению, благодаря чему за двенадцать часов завершили эвакуацию людей из северного полушария. В южном их селили в спешно возводимых палаточных городках – лето, вполне можно пережить.
Но самой главной задачей было обеспечение продовольствием, которого катастрофически не хватало. Люди понимали, что происходит, и не особо протестовали против урезанных норм. Да и работали они так, как никогда еще, наверное. Паникеров осаживали жестко, нельзя было допустить возникновения паники, иначе все усилия оказались бы напрасны.
Большинство выживших пребывало в шоке – на их глазах обрушился мир, с неба пришла смерть, погибли родные и близкие. Дети потеряли родителей, родители детей – над палаточными городками стоял несмолкающий плач. Но несмотря на горе, олиатцы находили в себе силы работать. Счастье еще, что все раненые и облученные каким-то чудом выздоровели, если бы ко всему прочему прибавились еще и госпитали, переполненные умирающими людьми, было бы куда хуже – медикаментов осталось очень мало, да и врачей тоже.
На чужаков в черно-серебристой форме жители Олиата поглядывали настороженно, хотя и понимали, что без их помощи вряд ли справились бы. Они помогли, за что им низкий поклон. Но доверять? Нет, доверять олиатцы не могли. Другие чужаки вон пришли и забросали планету термоядерными бомбами. Просто так, ни за что.
Аарн понимали их состояние и не навязывались, пусть бедняги немного в себя придут. Страшно было смотреть в их наполненные болью и отчаянием глаза. Многие легионеры жалели про себя, что убийц отпустили восвояси – за такое надо наказывать. Самым тяжелым оказалось похоронить погибших – слава Благим, по местным обычаям мертвых сжигали, иначе избежать эпидемий было бы невозможно.
Ден координировал работу рабочих отрядов с крейсера, сводил их командиров с руководителями олиатских служб. При виде очередного разрушенного города он скрипел зубами, испытывая жгучую ненависть к сделавшим это. Но одновременно понимал, что поступил правильно, отпустив их – войну затевать нельзя ни в коем случае, еще больше жертв было бы. Еще один вопрос занимал дварх-капитана: скоро крейсеру придется уходить, а что после этого случится с Олиатом? Вдруг Арао-Ден вернутся? Видимо, надо поискать поблизости сильные государства. Ведущий согласился, что протекторат сильного государства обезопасит Олиат. Независимость – вещь, конечно, хорошая, но только если она не достигается ценой жизни всего населения.
О состоянии загадочной гостьи Целители не сообщали ничего утешительного, уже третьи сутки она была без сознания и почти не подавала признаков жизни. Пробиться сквозь ее защиту не удалось – магов вероятности на крейсере не было. Ден выслушивал очередной доклад из госпиталя, тяжело вздыхал и возвращался к работе – сделать предстояло еще очень много.
Открыв глаза, Элька резко села и помотала головой, пытаясь понять что же случилось. Последним воспоминанием была башня и испуганное лицо Лариса. А потом? Что случилось потом? Потом… темнота. Почему? Снова в неадекват свалилась? Вполне вероятно, забыла, дура несчастная, что еще в себя не пришла. Не зря Дин говорил, что после выхода из Сети лучше дома сидеть.
Девушка огляделась и вытаращила глаза, увидев, где находится. Влажные бугристые стены, по которым стекали ручейки слизи, волнующийся черными щупальцами потолок. Где это она?! В желудке какой-то огромной твари? Ой, мамочка… Ее что, проглотили? Кто?! Как такое могло случиться? Почему защита позволила?! Однако, увидев спешащих к ней двух человек в черно-серебристых комбинезонах, поняла, что это все-таки не желудок. Один что-то спросил на незнакомом языке, и Эльке пришлось запросить ГИН на предмет подключения этого языка к своей памяти. ГИН не ответил, отчего девушка окончательно растерялась – такое на ее памяти случилось только однажды, когда она была в ди-школе. Что, опять в пространственно-временной карман угодила? Вот уж счастье-то… А незнакомец, увидев, что его не понимают, заговорил на другом языке. Услышав его, Элька облегченно улыбнулась – русский она знала хорошо, не пришлось считывать язык из памяти аборигена. Ее спрашивали о самочувствии.
– Спасибо, сейчас лучше, – ответила девушка. – А где я?
– На нашем корабле, – улыбнулся высокий худощавый брюнет. – Вы появились в туманном зале и начали играть на гитаре, а затем рухнули без сознания. К сожалению, мы не смогли пробиться сквозь вашу вероятностную защиту, чтобы помочь – она отсекала любые попытки.
– И сколько же я пробыла в беспамятстве? – нахмурилась Элька.
– Четверо суток.
