не бывало. Как они потянут? А если и мы рыцарями престола станем, то это уже двенадцать. Все легче будет.
– В чем-то ты, конечно, права, – согласилась Раха, почесывая щеку. – Только кто ж нам позволит? Кто ж нас возьмет?
– А тут Каре с Ле карты в руки, – хитро прищурилась Леди. – Неужто две красивые девушки одного не слишком избалованного женским вниманием парня не уговорят?
Жрица с Беспалой заговорщицки переглянулись и прыснули. Потом согласно кивнули, давая понять, что уговорят. Они за последнее время стали близкими подругами и давно подумывали о том, чтобы забраться к наставнику в постель. Друг к другу ревности они почему-то не испытывали ни малейшей, да и к сестрам по Пророчеству тоже, зато ни одну постороннюю особь женского пола не подпустили бы к Санти и на пушечный выстрел, считая того своей собственностью. И если кто попробует подойти – глаза выцарапают! Совместными усилиями. Мнение самого рыжего подругами во внимание не принималось. Никуда он не денется!
– Значит, все согласны? – поинтересовалась торжествующая Элиа.
Остальные девушки подтверждающе кивнули. Даже Шен, хоть и не особо понимала, на что это она соглашается. Но испытывала какой-то совсем не свойственный ей азарт. Жизнь раскрывалась перед бывшей рабыней такими сторонами, которые она еще вчера и представить себе не могла. В принципе не могла. А раз так, пусть будет что будет.
Солнце светило в окна, находясь уже довольно высоко, когда спавший на огромной кровати человек открыл глаза. Некоторое время он лежал неподвижно, затем медленно сел, обвел недоумевающим взглядом спальню и пожал плечами. Где это он? Нет, вопрос неверен. Лучше спросить: кто он?
«Кто я? – билась в голове мысль. – Как меня зовут? Орвин? Нет. Диар? Тоже нет. Идон? Снова нет. Так как же тогда?»
Он перебирал имя за именем, с каждым было связано что-то очень важное, но ни одно не казалось своим. Одно только человек знал твердо. Он – император Элиана. Но какой сейчас год? Что происходит вокруг? Почему он ничего не помнит? Кажется, теперь триста двадцатый год от возникновения империи, только что закончилась война с кочевниками, а он – Терат II. Так ли это? Затем показалось, что наступил восемьсот третий год, он недавно женился на красавице Лиретте, в обычной жизни будучи купеческим приказчиком, а зовут его… Да, Равин IV. Нет! Снова не то.
Император зло выругался, схватился за голову и глухо застонал, раскачиваясь. В этой проклятой голове творилось дорхот знает что. Полный сумбур. Обрывки воспоминаний наползали друг на друга, он ощущал себя то одним человеком, то другим. То он был юношей, то стариком, то средних лет мужчиной. Или женщиной? И женщиной тоже. Да, Ирмией I, например. Императрицей и редкой красавицей, в повседневной жизни уличной танцовщицей и попросту шлюхой, менявшей любовников едва ли не ежедневно. Он даже помнил, как рожал сына. Жуткие ощущения, между прочим! Но ведь он мужчина! Или нет? Пришлось даже сунуть руку под одеяло, чтобы убедиться. Но почему тогда он помнит, каково это – быть женщиной? Что за чушь такая?
– Единый! – в голос взвыл император. – Да что это со мной?! Кто я такой?!
– Проснулся! – дверь распахнулась, и в нее ворвались две красивые девушки, за которыми следовал худой носатый парень. – Слава тебе, Создатель! Пятый день дрыхнет! Здоров же ты спать, рыжий.
Рыжий? Ага, хоть что-то прояснилось – у него рыжие волосы. Уже кое-что. Теперь бы еще имя узнать, совсем бы хорошо стало. А кто этот незнакомец, что так фамильярно обращается к императору? Его величество попытался вспомнить, но не смог. Наверное, кто-то близкий.
– Ты как, Санти? – сел на край постели носатый. – Мы тут с ума сходим, а ты спишь и спишь.
Санти?! Его имя Санти? Да. Именно так! Сантиар I. А этого парня зовут… Зовут… Лек! Наставник! А в чем наставник? Дорхот его знает.
– Я ничего не помню… – растерянно сказал он.
– Так и должно быть, – покивал Лек. – Веркит предупреждал. Не беспокойся, через несколько дней придешь в норму. Так всегда бывает после коронации.
– Да? – удивился император, растерянно глядя на наставника. – А кто ты? Знаю только имя.
– Вспомнишь, – улыбнулся горец. – А сейчас тебе надо плотно поесть, выпить вина побольше, и снова ложиться спать.
– Мы сами о нем позаботимся, – вмешалась золотоволосая девушка со смуглой кожей и раскосыми синими глазами.
Император задохнулся от восторга – какая невероятная красавица! Вторая выглядела значительно скромнее, типичная уроженка центральных областей Элиана, шатенка с волосами до плеч и довольно резкими чертами лица. Глаза девушки вызывали настороженность – холодные и жестокие. Хотя… когда ее взгляд падал на императора, они теплели. Еще одно в ней было удивительным. Трехпалые руки, похожие на клешни морского рака.
Лек ушел, оставив Санти в женском обществе. Золотоволосая куда-то ненадолго исчезла, вскоре вернувшись с подносом, заставленным тарелками. Императора усадили, подложив ему под спину подушки, и принялись кормить. На возгласы: «Да не могу я уже!», подруги хором отвечали только одно: «Надо!» Помимо того, они заставили больного выпить огромную кружку крепкого вина. В голове Санти зашумело, и он решил снова поспать, но не вышло.
Девушки переглянулись, ехидно ухмыльнулись и сбросили с себя одежду. Император не успел опомниться, как к нему под одеяло скользнули две обнаженные красавицы. Он попробовал было сопротивляться, но быстро сдался на милость победительниц. Какой мужчина устоит перед такой атакой? Никакой, наверное. Не прошло и нескольких минут, как золотоволосая смуглянка сидела на нем верхом. Однако вскоре уступила место трехпалой шатенке. Императору не потребовалось даже шевелиться, девушки решительно взяли инициативу в свои руки и делали все, чего им хотелось, не спрашивая его согласия. Сколько продолжалось сладкое безумие, Санти не знал, заснув прямо в процессе – слишком измотали его ненасытные амазонки.
Император сладко потянулся, не открывая глаз. Это пробуждение было совсем не похоже на предыдущее. По крайней мере, он помнил себя самого и все случившееся за последние дни. Надо же, Лека не узнал! «Дожил, рыжий!» – мысленно рассмеялся скоморох, снова потягиваясь. Но, помимо своей памяти, присутствовала и чужая. Она тоже казалась своей! Санти никак не мог понять, где его воспоминания, а где чужие, даже если точно знал, что то-то и то-то случилось не с ним.
Особенно пикантными оказались некоторые подробности жизни женщин-императриц. Надо же, помнит даже их ощущения. Перед глазами одно за другим вставали лица любовников Ирмии I. И это сохранилось, в любой момент Санти мог вспомнить, что чувствовала жившая восемьсот пятьдесят лет назад женщина во время встреч со своими мужчинами. Вот же шлюха была! Но для страны сделала немало, несмотря на свою шлюховатость.
В сознании неторопливо текли события жизней множества императоров, их особенности, привычки, знания и умения. Все это досталось ему! Весь их опыт. Невероятно. Сколько же лет придется в этом скопище информации разбираться?.. Не зря императоры в первые годы обычно ничего особо важного не делали. Только ему так нельзя – страна на грани гибели, и спасать ее, кроме Санти, некому. Его это долг, ничей больше.
Умно кто-то составил заклятие передачи власти… Скоморох получил только знания, опыт, ощущения, а вот личные переживания других оставались будто в тумане. Например, он уважал жену прежнего императора Рину, даже преклонялся перед ней, но любви, которую испытывал сам Маран, не чувствовал. И слава Единому! Ведь каждый из императоров кого-то любил. Что было бы, если бы эта их любовь передавалась во время коронации?! С ума сойти можно, если любить давно умерших людей.
В который раз потянувшись, император открыл глаза и сразу понял, что что-то не так. На его груди покоились две тихо посапывающие женские головки. Золотистая и каштановая. Л'эт и Кара, его ученицы. Это что, он с ними был? С обеими сразу?! Мама родная! Это как же? Стыдно-то как… Девушки продолжали сладко спать, и Санти не решился их беспокоить. Он только растерянно поглядывал то на одну, то на другую. Зачем это они? И что теперь с этим делать? Что скажет ему Лек по поводу соблазнения учениц? Вряд ли что-нибудь приятное. Но император ничего не помнил! Хотя, нет… Помнил. В этот момент
